style="font-size:15px;"> Чародей отвернулся, делая вид, что обозревает окрестности:
– Я думал, этот этап мы уже проехали. Отступать нам некуда. Или мы его, или он нас.
– Это ставит нас в безвыходное положение, не так ли?
– Не совсем безвыходное. Шансы всё же есть.
– Он просто бросил болт рукой, – медленно процедил Рэн, глядя в спину спутника. – И едва не прошил Литессу насквозь.
– Но бежать нам всё же удалось, – возразил человек.
– Ценой жизней Кира и Арджина! Нас осталось трое, если не сказать – двое с половиной.
– А у Гроггана остался только один глаз, – бросил чародей, резко обернувшись.
Интонации, прорвавшиеся в его голос, заставили Рэна отвести взгляд. Энормис говорил так, словно одержал победу – чистое безумие, если попытаться соотнести потери сторон. Однако категорически возражать ему отчего-то не хотелось, поэтому охотник решил возразить мягко:
– Это ты так считаешь. Подумай, ты сам сказал, что за Грогганом стоит Тринерон. Хранитель, Эн, Хранитель! Дитя Творца! И мне почему-то кажется, что Грогган не лжёт насчёт этого.
– Он и не лжёт, – неопределённое движение плечами.
– У тебя есть, что противопоставить Хранителю?
Энормис отрицательно покачал головой, и тут же спокойно сказал:
– Но я найду.
– Твоя заносчивая уверенность пугает меня.
– Бояться стоит её отсутствия. Потому что без этой уверенности останется только лечь и умереть.
Рэн отвернулся, задумавшись. Настрой Энормиса и в самом деле вызывал опасения. Что это – проявление несгибаемости, силы духа? Или безумие, следствие нежелания смотреть правде в глаза? И в том, и в другом случае перспективы одинаковы, разница лишь в их окраске. Очень хотелось верить в то, что Эн знает, что делает, что он сохранил ясность ума, но, познакомившись с человеческой породой, пуэри сильно в этом сомневался. Не является ли такое поведение чародея результатом психологического надлома? ПОЧЕМУ он ведёт себя именно так, чем руководствуется в действительности?
Охотник понимал, что ему явно не хватает знания человеческой психологии на столь глубоком уровне. Следовательно, не стоит делать поспешных выводов, но придётся постоянно присматриваться к Эну, анализировать его поступки, подвергать сомнению каждое слово…
– Хочу попросить тебя кое-о-чем.
Пуэри, погрузившийся в собственные мысли, не сразу понял, что с ним говорят. Но, осознав сказанное, поднял удивлённый взгляд на спутника:
– Ты ведь не о ночном дежурстве, так?
Энормис, медленно обойдя разведённый костёр, сел рядом и заговорил:
– Нет. Как только Литесса пойдёт на поправку, мы разделимся. Не перебивай. Если мы останемся вместе, нам будет сложнее скрываться. Кроме того, рядом со мной сейчас опаснее, чем на расстоянии – это во-первых. Во-вторых, разделившись, мы сможем сделать больше.
– Постой.
