Хватит вам болтать!
Г о р а ц и о. Точней сказать, закон —
лишь следствие. Закономерность шире,
закон ее на время лишь стреножит,
с подпоркою ума. И этим силу государства
приумножит.
Римским правом, гордится мир по праву.
Dura lex, sed lex – Закон суров.
И он поможет защитить наш кров.
Но хоть у нас традиции в почете,
Нас манит произвол, что вряд ли вы поймете.
Мы все – ведем отсчет от Чингисхана
Здесь нам, гордиться нечем, слишком рано.
Закон суров, но то – закон.
А нам закон – лишь случай и дракон.
(враждебная толпа окружает Клавдия)
К л а в д и й. Молчать, щенок! Охрана! Эй!
На помощь!
Да где вы, черти! Все сюда! Скорей!
Сквозь рамки, суки! Рамки!
Все должны, законы соблюдать!
Но, но, на помощь, стража! Помогите!
Скорей, швейцары!
Г-споди, простите!
(Швыряет в воздух деньги, народ бросается собирать их, охранники пробиваются для защиты Клавдия, становятся с ним рядом. Некоторые люди примыкают к охранникам, другие отходят в сторону и наблюдают)
(отдышавшись) Ты что ж, племяш?
Пиар дешевый, решил устроить
на костях отца?!
Не выйдет! Не таких видали…
вы видали молодца?!
Ты б лучше блин…
предайся скорби, сын
и как велит устав —
сын своего отца, постой и помолчи,
послушай старших.
И не позорь, наглец, кровей монарших.
Глядишь, всё «устаканится»,
как требует устав,
морской и сухопутной караульной службы.
И это станет впредь залогом нашей дружбы.
Скажу вам по секрету, дорогой племянник.
Ведь ваш отец… хотел меня убить177!
Есть доказательства, орудие, угрозы, намеренье…
Возможность? Да хоть каждый день!
Но я ведь не трезвоню. Всем понятно,
в преклонном возрасте – пенсионер, хандроз,
отягощенный стрессом, съехал с петель.
Депрессия, излишества, невроз, артроз,
хламидиоз… нет, это нет, не то, не дай б-г никому…,
о чем я? Да! Всё шло к тому, сам б-г тому свидетель…
Я не хотел, точнее, мне-то смысл какой?
Я не причем, ей б-гу, вот те крест.
Поэтому, прошу вас…
Успокойся!
Чтоб не дай б-г…
(Горацио уходит)
Ведь я за честь свою,
не премину взыскать с обидчика.
Ты понял?
Меня, как будто.
Вижу, не дурак.
Свободен!..
(Отпускающий
Клавдий (Лаэрту): «Как тот, кем умерщвлен был твой отец, /Грозил и мне», IV / 7 – М. Л. Прием перетасовки в трагифарсе.
