Если нужно, я принесу твой телефон из мастерской.
Мэри поплелась в свою комнату. Лежа в постели, она никак не могла уснуть. От Райана все еще не было ни строчки, и теперь это сильно расстраивало Мэри. Он не посвятил ее в один из самых важных замыслов, в детали интервью, от которого зависела судьба всего проекта. И вдруг Мэри отчетливо осознала, что никогда не была для него ни другом, ни соратницей, ни партнером. Она свернулась в клубочек и заплакала так же горько, как тогда, в погребе, много лет назад: красный нос и опухшие глаза, слезы обиды текут, и Райан ни за что не попросит прощения, не такой он человек.
Телефон на тумбочке заверещал. Мэри покосилась на него, надула губы и отвернулась. Но любопытство взяло верх.
«Освободилась?» – и рядом цветочек, трогательная голубая незабудка.
Что бы там ни происходило у них с Райаном, для Ниса она была всем.
«Типа того. Куда идем?»
«В лес. Я у восточных ворот, где контейнеры с компостом. Поторопись, от них такая вонь, что сейчас стошнит!»
Мэри засмеялась. Она вскочила с кровати, натянула джинсы, накинула кофту, обула кроссовки, прихватила волосы заколкой с серебряным светлячком и, тихо ступая по ковру, прокралась на первый этаж. Четверка прибиралась в гостиной. Мэри, стараясь не скрипеть половицами, выскочила в коридор и выскользнула на улицу через заднюю дверь.
Ночь пахла свободой. Усеянное звездами небо было черно, как траурная вуаль вдовы. Цветы пахли оглушительно, пленяли и манили. И если день благоухал сладким вереском, то ночь была околдована миндалем, дымом, едкой горечью, наполнявшей ее до краев.
– Я не могу открыть ворота, мой чип сразу отметится в системе, и Четверка поймет, что я ушла.
Мэри держалась за холодные прутья ограды, ее карие глаза горели огнем восторга.
– Ты тут пленница что ли? Смотри, могу разнести этот обветшалый домишко к чертям собачьим, – пробасил Нис, просовывая к ней руку сквозь толстые прутья.
– Не тупи, я перелезу как-нибудь.
Мэри озиралась по сторонам в поисках плацдарма.
Через минуту она уже карабкалась на разлапистое дерево, с ветки которого могла перепрыгнуть через ограду.
– Штаны не порви, чудачка! – Нис приготовился ловить ее. – Боишься собственного андроида, она тебя что, отшлепает? А ногу сломать сейчас ты не боишься… Осторожно!
Сук хрустнул под весом Мэри, но все же выдержал, и она без страха ослабила хватку, чтобы спрыгнуть в объятия Ниса.
С опушки виднелись высокие башни Замка и весь верхний этаж – в спальне Мэри остался гореть приглушенный свет. По ночам лес казался черным и непроглядным, будто состоял из цельного куска угля. Держась за руки, они вошли в ночь, настоящую, осязаемую, насквозь пробирающую холодком. Упираясь верхушками в небо, вокруг шептались кроны деревьев.
– Знаешь, куда именно мы идем? – спросил Нис, кивнув в сторону сгущающейся между деревьями темноты.
– На поляну, куда же еще, – ответила
