работать во дворец посудомойкой или горничной. Если меня возьмут, конечно – короля-то опять не будет, и обслуживать будет некого.
Да и нужна ли я ему буду? У него поди девиц вокруг пруд пруди, и не просто горничных, а графинек каких-нибудь. Вон какой красавец.
И потом, где я буду жить? Представляю, какие каморки у горничных. Нет уж. Побуду-ка лучше королем пока что.
Едва я уселась за стол, Мерлин подвинул мне под нос какую-то толстую бумагу:
– Твое официальное согласие быть королем Гольштании. Ты должен подписать его.
Бумага написанными от руки готическими черными буквами гласила:
«Я, Лев из клана Длин, потомок короля Пипина Первого в пятом колене, вступая на престол Гольштании, буду править мудро и миролюбиво, заботиться об интересах гольштанцев и буду честным перед ними во всем».
Герцог подошел к столу и подвинул ко мне керамическую вазочку с торчащим из нее длинным гусиным пером:
– Вы поняли этот текст?
– Да. – Я взяла перо – капля чернил упала с его заостренного кончика в горшочек.
– И понимаете, что вам грозит, если вы нарушите обещания?
– Что грозит? – Моя рука зависла над бумагой. Следующая капля упала на ее край. – Ой.
– Не запугивай Льва, герцог, – сказал Мерлин.
– Он должен сознавать, какие обязательства взваливает на свои плечи, – сказал герцог.
– Он сознает, – сказал Мерлин.
Я посмотрела на Мерлина, потом еще раз пробежала глазами документ перед собой. «Буду честным» – вот что я собиралась нарушать постоянно – выдавая себя за того, кем я не являюсь. Неужто все правители Гольштании были кристально честными? Не принимали ли их в пионеры перед тем, как принять в короли?
Я лихо и размашисто подписала документ своими новыми именем и фамилией: «Лев Длин».
Мерлин взял документ и положил в обложку из толстой коричневой кожи.
– Я не договорил, – произнес герцог холодновато. – За нарушение обещаний вам грозит отрубание головы.
Этот надменный герцогишка только и делает, что подкалывает меня и пытается запугать. Я теперь – Лев и стану его королем, вот что. А он будет моим верноподданным.
Я поглядела прямо в голубые глаза и сказала колко:
– И многие ваши короли лишились головы?
– Ни одного, – сказал Мерлин. – Зато многие всю жизнь жили безголовыми.
– Пудовик Первый, чей красивый халат вы надели, должен был быть казнен, – сказал герцог, не сдававший позиций. – Да сбежал, подлец.
Я невольно передернула плечами. Впрочем, халат-то был новый.
– За что? – коротко спросила я.
– За то, что был вор и врун, – сказал герцог.
– Герцог, – сказал Мерлин, – мог ты быть более почтительным, когда говоришь о королях… Скажем, король Пудовик был весьма неоднозначной, колоритной персоной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
