style="font-size:15px;"> – Не знаю, раньше все было нормально. Из-за моря давно нет вестей. Да и выхода к морю нет! – Помолчал. – А что тебя волнует?
Свидло склонил голову и, немного помолчав, проговорил:
– Меня волнует, какой мир нам предлагают!
– Ты про немертвых?
– Да! У них же в союзниках эльфы, что само по себе странно.
– Я не знаю, какие миры с нами на параллели. Могу только догадываться, что человеческие маги что-то знают про это. Нам бы договориться, и тогда, может быть, совместными усилиями удалось бы изменить ситуацию в лучшую сторону.
– В лучшую сторону для кого, Хано? – Свидло мрачно покачивал покалеченной правой рукой – кисть болела все время, и никакая магия не могла унять поврежденные нервы. – Я не был в Юрмоте с начала его осады войсками трех королевств. И вот какая вырисовывается картина – люди есть повсюду, а вот свенов я что-то, кроме как в твоей орде, больше и не встречал!
– Я ничего тебе не отвечу. – Молчал недолго. – Потому, что не знаю. Тьма расползлась по землям свенов. Я не вижу смысла врать тебе и самому себе. Если кто и выжил на захваченных землях, то их судьба незавидна.
– Проклятые люди! – Свидло мрачно оглянулся на сидевших у огня людей.
Хано тронул свена за локоть:
– Нет, Свидло. Наша вина равная. Мы тоже вовремя за вас не вступились.
Свидло тихо проговорил:
– Я хотел переговорить с тобой, но не здесь…
Хано кивнул, показав на шкуру, закрывающую вход в шатер.
За пологом шатра из затянутого низкими тучами неба, не переставая, лил дождь – холодный, унылый, без ветра, сплошной стеной. Свидло неслышно приблизился к Хано. Вождь орков заметил свена только в самый последний момент и с мрачной усмешкой подумал, что, пожелай Свидло его убить, и ему бы это удалось. И повод прекрасный имеется – все его родные остались в Юрмоте: не решились покинуть город, когда появилась такая возможность, не ушли в степи Салымы. Хотя… Хано вздохнул. Что творится в степях он и сам теперь не ведал.
Перед глазами возник образ матери. Глаза горят и почему-то очень влажные. Его мать не плакала. По крайней мере, он этого не мог вспомнить, но неожиданно вспомнился давний эпизод, когда его, ребенком, забирал отец. Тогда, стоя рядом с его конем, мать плакала. Вот и все. Этот единственный раз он и помнил.
Хано, не обращая внимания на нахмурившегося рядом Свидло, начал в спешке расстегивать свою кожаную куртку и в это же время постарался максимально четко представить образ матери. Спустя мгновение он нащупал кожаный мешочек. Он не скрывал свои действия и сильно спешил, что было видно невооруженным глазом. Свидло передумал что-либо говорить. Хано дерганым резким движением пальцев порвал мешочек, и на его темную ладонь выпала заплесневелая медная монетка. Одна. Мелкая транга – денежная единица королевства Ольстеры.
Сжал медяшку в лапе, закрыл глаза, поднял к небу голову.
Построить коридор
