животному на бойне.
– Извини, не смог удержаться, – произнес сир все тем же противным голоском. – Хотелось посмотреть, как вас бьют. Но продолжим. Вы уж лучше присядьте. У нас будет длинный разговор. И, надеюсь, продуктивный.
Крепкие руки отпустили меня, и я едва не растянулся на полу. Один из стражей придвинул мягкое кожаное кресло.
– Догадываюсь о теме разговора, – кисло произнес я, усаживаясь и вытирая выступившую на губе кровь.
– Уверяю вас – не догадываетесь! – еще шире улыбнулся Норвен.
– Что же, тогда я весь внимание. Выбора, как я понимаю, у меня все равно нет.
Разговор этот, еще не успев начаться, уже мне наскучил. Что за однообразие? Бьют и глумятся? Хотя, по поводу рукоприкладства как раз-таки всё и понятно. Какие могли быть еще беседы с тем, кто оприходовал его жену? Удивительно, что Норвен сразу не бросился на меня с ножом и не перерезал глотку.
– Вы много плохих дел натворили, Харпер, – Норвен принялся расхаживать по комнате, не спеша, словно тигр в клетке. – Воровство, дебоширство, членовредительство, совращение замужних дам. – На последнем пункте он сделал особый акцент.
– Про меня много чего говорят, но не все из этого является правдой.
– Может быть и так. Однако же вы не будете отрицать того, что все же совершали некоторые не правомерные поступки. Ведь и суд прошел по этому делу, и наказание вы получили вполне справедливое.
– Вы свою жену имеете в виду? – в лоб спросил я. – Если да, то тут я с вами не соглашусь. Наказание не справедливое, я считаю. За что же мне смертную казнь, если я ничего никому плохого не сделал? Напротив, только удовольствие доставил.
Норвен никак не отреагировал на эту фразу, и меня это смутило еще больше. Что, даже зубами от злости не скрипнет? Странно, весьма странно.
– Я так понимаю, что вы уже в курсе, что приведение в исполнение постановления суда отсрочено?
– Уж лучше сидеть здесь битым, но живым, чем болтаться на виселице, – ответил я. А потом спросил напрямую: – Вы все время ходите вокруг да около. Если хотите отомстить за честь жены и свою – я готов с вами сразиться.
– Что? – удивился Норвен. – Сразиться? С вами?
И рассмеялся.
Я почему-то почувствовал себя вдруг дураком. Меня явно водят за нос и в открытую насмехаются надо мной.
Со стороны окон раздался протяжный зевок, а потом и стон, и я только сейчас обратил внимание что там, за плотными шторами кровати, кто-то находится. Судя по звуку, это был мужчина.
– Да вы присядьте. Я же сказал, что разговор будет долгим.
– Что же тогда вам надо от меня? – спросил я. – Отсрочка казни – ваших рук дело. Значит, я вам для чего-то нужен. Мстить вы мне не хотите. Тогда для чего?
– Вот это уже правильный вопрос. Вы быстро соображаете, – вытирая навернувшиеся от смеха слезы, произнес Норвен. – Нужны. Для одного очень деликатного дела.
– Для какого?
Норвен поставил стул рядом со мной, присел.
– Харпер,
