style="font-size:15px;"> – Восемь.
– Семь, – прокатилось шелестом над катком.
– Шесть, – тяжелый гул, и небо лишь чуть озарилось.
Все стояли, не дыша, и Даю показалось, что лед тускло светится черным.
– Пять, – разве свет бывает черным?
– Четыре, – такой низкий, опасный звук бывает в таймфаге, когда время начинает сворачиваться в ноль.
– Три, – Дай перестал дышать.
– Два, – в полном мраке существовал только голос Артема и крупные звезды далеко-далеко в небе. Дай ощутил, как к Артему с обоих сторон крепко прижались внуки.
– Один, – выдохнул Артем, а звезды погасли.
Все перестало существовать. Год истек. Кончился.
Ноль?! Сингулярность?
Взрыв синего света высоко в небе, и там, высоко-высоко… Громадный… Дракон мчался по кругу, снижаясь, оставляя синий как молния, сияющий след, замыкая его в кольцо над обручем городков Венка. Он был все ниже, все ближе, крылья в полнеба – какой… какой грандиозный… Какой прекрасный! Все ниже, ниже, и Артем крепче прижал Дая, чуть слышно смеясь, смеясь так радостно, что Дай всем сердцем пожелал, чтоб этот прекрасный зверь в небе оказался не фантомом, как все эти, Юма рук дело, новогодние видения в небе, а настоящим… Ведь водятся же где-нибудь во Вселенной такие прекрасные зверюги? Он потянулся к дракону, вытянул руки – вот бы потрогать! – и тоже засмеялся. Как Юм здорово придумал: всем показать дракона! Такого черного, такого космического! Ох, какая прекрасная зверюга! Как он его придумал, такого ужасного и прекрасного?! Дракон прошел над катком низко-низко – какие лапы, а пузо худое, поджатое… Что-то лапы какие-то уж очень… Настоящие? С когтями… И пахнет он чем-то горьким, дымом? Народ на катке орал и вопил от счастья, скакал и валялся, причем не только пацаны, а все. Оглушительно орали внуки, так громко, что слов не разобрать, что-то про Юмиса и новый год. Артем засмеялся, вдруг перехватил Дая за бока, подбросил в небо, поймал и сказал:
– С новым годом!
Дай засмеялся, прижался лицом к его колючей щеке, потом отклонился, разыскивая взглядом Дракона – ну, или Юма… А, вот он! Юм, сверкая коньками – лед сиял под ними ослепительно-белыми узорами – мчался к ним, а во все стороны от Юма разноцветными огнями разлетался праздник. Артем осторожно поставил конечками на лед, отпустил – и Дай полетел навстречу Юму. Все вокруг стало золотое от счастья. Юм подхватил на руки, закружил. А потом все музыка, музыка – до неба музыка… Еще Юм пел всем новогоднюю песню, а Дай катался вокруг него, как спутник вокруг планеты, старательно выполняя все фигуры, какие знал, и попадая в ноты движениями… А потом они еще катались, катались, и было столько музыки, такой непереносимо прекрасной, что хоть плачь.
Только он быстро устал. Щемило сердце от счастья и усталости, золотой свет стал слабее, мерцал за музыкой, ярче вспыхивая за точной прекрасной нотой –
