я «милицейским» голосом. Конечно, толпу футбольных фанатов таким способом не остановишь, но на вменяемых людей старше пубертатного возраста это действует прекрасно. Я ухватила под руку Борю – очевидно, он был однокурсником Киприановой и довольно близким знакомым – и резко спросила:
– В каких вы отношениях с хозяйкой дома?
– Мы учились вместе, – растерянно пробормотал мужчина.
– Вы ведь не хотите, чтобы у Лизы были неприятности?
– Конечно, нет!
– Тогда постарайтесь обеспечить хоть какой-то порядок до прибытия полиции. Вас тут все знают, а потому послушают. Наведите порядок, только быстро.
Боря странно на меня посмотрел. Не знаю уж, за кого он меня принял – возможно, за сотрудницу службы безопасности в штатском, но зато прислушался к моим словам и принялся деловито распоряжаться. «Ребята из 412-й группы» оцепили площадку, «народ с мехмата» перекрыл дверь, и я со спокойной совестью поволокла своего иностранца в сторону.
– Женя, куда мы идем? Что случилось? – недоуменно вопрошал Хрусталефф.
Будь я одна, я непременно бы вошла в дом и узнала, в чем дело. Но у меня на руках, если можно так выразиться, был иностранец, так что оставалось только переместить его в безопасное место, то есть на скамеечку среди розовых кустов, и ждать приезда правоохранительных органов.
Как странно распространяются слухи. Вроде бы никто ничего толком не сказал, а все уже минут через десять знали, что умер старый гроссмейстер Киприанов. Старик найден в своем любимом кресле с коллекцией монет в руках. Получается, я последний человек, который видел гроссмейстера живым, – ну, кроме убийцы, конечно. Эх, жаль старика! Недаром мне померещилась темная тень за его спиной…
Полиция прибыла быстро – на хорошей скорости отсюда до города всего тридцать минут. Следственную бригаду возглавлял майор Пантелеймонов. Это было, пожалуй, на руку мне и особенно моему клиенту. С Пантелеймоновым мы пересекались, когда я в прошлом году влипла по самые уши в неприятности в связи с «делом покойной новобрачной». Та история была довольно запутанная. Началась она со стрельбы на ступенях загса, а закончилась вообще на деревенском кладбище, причем меня едва не похоронили заживо. Майор Пантелеймонов прибыл тогда весьма кстати.
Михаил Юрьевич отлично знал, кто я такая, и можно было надеяться, что нас с иностранцем не будут мариновать до утра как самых подозрительных из всей честной компании, а станут допрашивать в первую очередь.
Следственная бригада скрылась в доме. Потекли томительные минуты ожидания.
Но произошло нечто неожиданное. На крыльцо вышел Пантелеймонов. При его появлении все разговоры стихли. Майор откашлялся. Он больше всего походил на злодея-кулака из советского сериала «Тени исчезают в полдень», но я знала, что он умный и дельный дядька, из тех, на которых все держится. Такие люди, если им по долгу службы приходится совершать что-то против совести, после этого идут и крепко напиваются.
Майор был
