крепко ухватился за скользкий язык, сдавливая его из всех сил, что у него остались. Волчица заскулила от боли. Её одолевали рвотные позывы. Она пыталась и укусить человеческую руку, и сбежать, но уже была обречена, хоть и не понимала этого. Молодой пастух попытался правой рукой вытащить свой нож из сапога, но изорванная конечность не хотела слушаться. Из руки сочилась кровь, а сквозь огромные рубцы виднелись голые мышцы и белые кости. Большой и указательный пальцы не сгибались. Человек больше не мог ими управлять. Трясущейся истекающей кровью рукой он, как мог, тянулся за ножом, рыдая и крича, но всё же вытащил оружие из сапога.
Волчица же с широко раскрытыми глазами следила за движением руки, которую только что разрывала в клочья. Человек достал короткий острый нож. Блеснувшее лезвие на секунду ослепило их обоих, от чего оба зажмурились на короткий миг. Пастух поднял левую руку, державшую волка за язык, и волчица послушно задрала свою голову вместе с ней. Хищница дрожала, а хвост её настолько поджался от страха, что облегал волчице живот. Молодой пастух, набравшись решительности, и из последних сил, что у него были, медленно провёл острым лезвием ножа по волчьей шее, разрезав её, как порывистый ветер разрезает стройные ряды высокой травы. Тёплая темно-красная кровь хлынула на лицо пастуха, будто обжигая его кожу. Человек содрогался под потоком кровавого дождя, обрушившегося на него. Волчица рухнула на молодого пастуха, испустив дух.
Парень, тяжело дыша, с огромным усилием стащил с себя тело волчицы и, опираясь за перила стойла, качаясь, поднялся на ноги. В дверях стоял испуганный Бурул. Банхар замер, не дыша и не моргая, ведь он видел всё, что произошло. Молодой пастух, истекающий кровью, смотрел на него с улыбкой своими уже закрывающимися глазами. Между ними горел огонь. Стеклянная лампа масляного светильника упала, когда волчица напала на человека, и разбилась. Тряпичный фитиль поджег растопленный жир, служивший топливом, и огонь распространился по всему загону, полному старым сеном и сухой древесиной. Зрительный контакт между Бурулом и молодым пастухом прерывали языки разгоревшегося пламени. Последнее, что увидел Бурул, был улыбающийся человек, рухнувший на землю.
Часть IV
Домашний и податливый Бурул отчаянной прытью, превозмогая страх, вошел в огонь. Его прекрасная белоснежная пышная шерсть, соприкоснувшись с танцующими языками пламени, обуглилась и почернела, но в героическом стремлении спасти молодого пастуха он этого не замечал. Бурулом овладел страх за молодого пастуха. Пройдя сквозь пламя, он увидел лежащего парня. Банхар с щенячьим поскуливанием начал робко подталкивать носом человека и облизывать его лицо, но человек был без сознания. Он потерял слишком много крови. Из чистых глаз Бурула потекли блестящие слезы, а душа его разрывалась на части. Он пытался протащить молодого пастуха к выходу, но путь им преграждало пламя. Лая от бессилия и горя, Бурул то оттаскивал тело хозяина ближе к двери, то подальше
