вам придется провести какое-то время в обществе джентльменов из Лондона, то подойдет либо розовое платье из тафты, либо шелковое бледно-желтого цвета.
– Шелковое, – решила Антония. – И еще я бы хотела, чтобы ты красиво уложила мне волосы.
– Само собой. – Нелл закрыла дверцы шкафа. – Я только спущусь вниз, чтобы помочь остальным слугам подготовиться к приему гостей, а затем вернусь к вам.
– Хорошо, – пробормотала Антония, прислоняясь головой к прохладному стеклу окна.
Нелл скрыла улыбку и направилась к выходу. Она уже коснулась ручки двери, но немного помедлила, с любовью разглядывая хрупкую фигурку у окна. Антония не пошевелилась; на мгновение Нелл прищурилась, но затем черты ее лица разгладились.
– Следует ли мне передать мистеру Джеффри, чтобы он переоделся к обеду?
Этот вопрос резко вывел Антонию из задумчивости.
– Святые небеса! Я совсем забыла о нем.
– Кажется, впервые в жизни, – прошептала Нелл.
Антония сосредоточенно смотрела на столбик кровати, не услышав замечания своей верной служанки.
– Не забудь предупредить его, чтобы не спускался к столу, уткнувшись носом в очередную книгу!
– Не волнуйтесь, мисс, я прослежу. – Решительно кивнув, служанка удалилась.
Как только дверь захлопнулась, девушка снова посмотрела в окно, позволив взгляду затеряться в неповторимой красоте здешней природы. Антония очень любила это поместье. Ей казалось, будто она вернулась домой; подсознательно она понимала, что ее истинное место вовсе не в своем имении Мэннеринг-Парк. Нет, сердце ее всегда оставалось здесь, в Рутвене, среди плавных переливов холмов, окруженных старыми деревьями, которые вечно несли свою стражу на подступах к дому. Именно эти чувства, а также искренняя привязанность к Генриетте повлияли на ее решение.
Джеффри был еще слишком молод, чтобы обеспечить им достойную жизнь, поэтому Антонии пришлось самой задуматься о будущем. В двадцать четыре года выбор ее был невелик; совершенно прозаичные надежды привели ее в этот дом.
Филипп, лорд Рутвен, должен в скором времени жениться.
Антония поморщилась: ее неожиданная реакция на его появление все еще была свежа в памяти. Но в четко продуманном плане не было места малодушию; днем она сделала только первый шаг. Ей придется и дальше играть свою роль – она никогда не простит себе, если хотя бы не попытается. А если Филипп не сделает выбор в ее пользу – что ж, так тому и быть.
Вспомнив о своем обещании сообщить тете о его приезде, она покачала головой. Глядя в зеркало, принялась взбивать кудри, снова и снова мысленно возвращаясь к поведению Филиппа при ее появлении. По меньшей мере, ей удалось привести его в замешательство – в данных обстоятельствах это можно считать хорошим знаком.
Для вящей уверенности повторяя себе эту мысль, она направилась в комнаты тети.
Внизу, в библиотеке, подкрепившись долгожданной кружкой превосходного эля, Хьюго решил, что настал
