когда вокруг тебя все настоящее. Пчелы описывали ленивые круги вокруг полевых цветов, растущих среди руин Эбби, а легкий ветерок шелестел меж древних камней.
Усевшись на остатки какой-то стены, Гриф с восхищением огляделся. Зеленые и золотистые поля окружали небольшую возвышенность, плавно переходившую в пологий холм, за которым темнел лес. На лугах из травы тут и там торчали обломки древних скал. А вдали неспешно текла река, в которой отражались солнечные блики. Воздух был напоен ароматом цветов и трав. Прислонившись к большому камню, Гриф расстегнул пальто и набрал полные легкие ароматного воздуха, наслаждаясь теплом солнечного утра.
Как же хорошо было хоть на время оказаться вне Лондона – вдали от смога и многолюдных улиц. Щебетанье птиц было куда как приятнее гортанных выкриков уличных торговцев. Сельская жизнь. Тишина и покой напомнили ему, что ему следует почаще бывать в своем собственном поместье.
Не то чтобы его присутствие в Хадден-Холле было необходимым. Управляющий поместьем, работавший с тех времен, когда Гриф еще ходил в коротких штанишках, вел хозяйство с точностью хорошо смазанного морского хронометра. Все же в последние годы, когда Гриф серьезно взялся за изучение ландшафтного дизайна, он отметил, что не мешало бы внести кое-какие изменения в этом плане. Например, вид из окон восточного крыла дома мог бы быть улучшен за счет более естественных посадок деревьев вместо строго формального геометрического рисунка.
Но прежде чем начать изменять пейзаж, он должен закончить последнее эссе для своей книги. Увидеть завершающие слова – черными чернилами на белой бумаге – будет своего рода символом окончания работы.
Кэмерон назовет это возвращением к самому себе.
Все будет зависеть от того, выйдет ли книга под его именем или под псевдонимом. Правда или…
Гриф обошел дом, чтобы получше изучить элементы дизайна, которые добавил Браун. Сады были в печальном запустении, но определенный план все же ощущался.
– Недаром Браун считается гением. – Гриф достал записную книжку и записал свои впечатления, присовокупив собственный набросок. – Ну почему у меня нет таланта к рисованию? – сказал он, разглядывая свои каракули.
Эти слова заставили его улыбнуться. Между страницами блокнота была засунута небольшая акварельная зарисовка. Он достал ее и повертел в лучах солнца. Это был всего лишь набросок камелий, но прозрачные краски и изящные формы дышали жизнью.
– Прекрасно, – сказал он вслух.
С того момента как он увидел его в издательстве в портфолио возможных художников, он понял, что по стилю – это как раз то, что нужно для его книги. Он просмотрел и другие работы, но камелии уже заворожили его своей неброской красотой.
Уоткинс разрешил ему взять этот эскиз и уверил его, что заключение договора с художником будет пустой формальностью.
Вот и хорошо, решил Гриф, потому что он не примет отказ, какой бы высокой ни была цена.
Спрятав эскиз, Гриф прогулялся по тропинке, которая вилась через рощицу высоких деревьев. Он шел не спеша. Торопиться ему было незачем – Лит и его друзья уже
