бинты, волглые рваные шинели, заскорузлые от сырости и грязи руки и совершенно безразличные, тупые от усталости лица. Комбата капитана Серебрякова убило на второй день, еще не успели толком окопаться, – бомбежка – и его порвало в клочья; комиссар лег в землю сегодня. Из ротных за эти дни уцелел один, самый молодой, лейтенант Афанасьев, он и ждал Волохова в блиндаже.
– По вашему приказанию…
– Устраивайтесь, рядовой Волохов, разговор есть, – прервал его лейтенант.
Волохов, аккуратно загнув полы шинели, сел на корточки.
Лейтенант долго молчал. Подсвечивая себе керосиновой лампой, он пытался что-то рассмотреть на карте. Водил по ней пальцем, что-то беззвучно шептал, хмурился и всей пятерней ерошил короткие волосы. Волохов прикинул: совсем пацан, лет двадцать, ну, двадцать два от силы. Белобрысый, выше среднего роста, нескладный, с очень выразительными серыми глазами, они, в отличие от всего остального, были далеко не детскими.
– Как там у вас?
– Тихо.
– Я не про то, как настроение?
– Да какое может быть настроение, когда брюхо пустое да морда набита?
– Думай, что говоришь, рядовой… – раздался голос из темного угла блиндажа.
– А я и говорю, что думаю… – не оборачиваясь, ответил Иван.
– Это тебя в лагерях огрызаться начальству обучили, встать, шкура, панику разводишь!
– Не ори, не спужаешь, – спокойно ответил Волохов, даже не шевельнувшись.
– Да я тебя!..
– Хватит, товарищ лейтенант, не до того сейчас, вы ранены, лежать должны, вам психовать вредно, – залепетал женский голос в том же углу.
Медсестра – узнал Волохов голос. Жива еще, бедная девка, ладно, мужики, зубы стиснул, сходил по нужде в траншее, лопатой выбросил, и все, а она, дуреха, каждый раз под пулями в лесочек ползает. Хоть бы кто сказал ей, да кто ж скажет… Ольга ее зовут, кажется… Красивая девка. Глаза у нее удивительные, необычные… Один синий, а другой зеленый, как такое бывает?..
– Рядовой Волохов, примете первый взвод третьей роты. Там двадцать два человека в строю, не считая легкораненых. Командир взвода убит, командиры отделений тоже. Знаю, что вы воевали в Гражданскую, вижу, опытный боец, нужно взять эту высотку, выбить немца, выполнить приказ командования. Последний полученный приказ. Уже сутки связи с полком нет. Вероятно, мы в окружении, значит, теперь что вперед, что назад – все одно немец. Назад приказа не было, значит, вперед.
– Товарищ лейтенант, сколь людей уже положили, нельзя вот так в лоб вперед, нельзя…
– Вот и я говорю, надо придумать что-то, но выбить немца необходимо. Они думают: все, мы выдохлись…
– Правильно думают.
– Правильно-то правильно, только мы не выдохлись, а просто… устали.
– Боеприпасов осталось на десять минут боя.
– Знаю.
