что она может играть для себя, для собственного наслаждения, и ненавидит выходить на освещенную сцену и играть для публики.
Затем ее чувства взбодрились, и она перешла к Моцарту, заиграла быстрее и оживленнее. Пылкая, почти неистовая музыка струилась сквозь нее. Когда затих последний аккорд, она ощутила почти забытое удовлетворение.
Аплодисменты у нее за спиной заставили ее резко обернуться. На одном из хрупких стульев сидел мужчина. Несмотря на солнце, слепившее глаза, и двенадцать прошедших лет, она узнала его почти сразу.
– Потрясающе!
Брэди Такер поднялся и подошел к ней. На мгновение его высокая худощавая фигура закрыла солнце, и свет засиял вокруг его головы, точно нимб.
– Изумительно!
Она молча смотрела на него.
– С возвращением, Ван. – Он протянул ей руку.
– Брэди, – пробормотала Ванесса, вставая со стула, а затем вдруг ударила его кулаком в живот. – Ах ты, негодник!
Он со всхлипом плюхнулся на банкетку возле пианино. Этот звук был ей так же сладок, как и музыка. Сморщившись, он поднял голову и сипло проговорил:
– Я тоже рад тебя видеть.
– Как ты здесь очутился?
– Твоя мамочка меня впустила.
Когда он встал, ей пришлось откинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза – в его потрясающие синие глаза.
– Я не хотел мешать и потому присел тут на стульчик. Не ожидал от тебя такого удара.
– Вот и напрасно! – Она была рада, что ей удалось застать его врасплох. Таким образом она хоть немного отплатила ему за ту боль, которую он ей когда-то причинил. Когда она услышала его по-прежнему глубокий обольстительный голос, ей снова захотелось его ударить. – Она не говорила, что ты в городе.
– Я вообще-то здесь живу. Вернулся год назад.
Ванесса капризно надула губы. Он надеялся, что хоть это в ней изменилось, потому что когда она так делала, то становилась совершенно неотразимой.
– Можно мне сказать тебе, что ты потрясающе выглядишь, или мне лучше защищаться?
Скрывать волнение Ванесса научилась хорошо. Она села, разгладила юбку и разрешила:
– Что ж, валяй.
– Ладно. Ты потрясающе выглядишь. Правда, немного отощала.
Она снова обиженно надула губы:
– Таков ваш диагноз, доктор Такер?
– В общем да, – ответил он, пристраиваясь рядом с ней на банкетке и вдыхая манящий и тонкий, точно лунный свет, аромат ее духов. Ее притяжение было не то чтобы неожиданным, но оно разочаровало его. Пусть они и сидели рядом, она осталась далекой, будто их по-прежнему разделял океан.
– Ты тоже неплохо выглядишь, – сказала она, сожалея, что это правда. Он был худощав и спортивен, как в юности. Его нежное прежде лицо приобрело зрелую мужественность, которая делала его еще более привлекательным. У него были волосы цвета воронова крыла
