что бы несведущие не слышали нас.
– Хорошо, – сказала Элисия, Улль просто кивнул головой.
Близнецы поднялись, и пошли за волхвами в шатер, по протоптанной тропинке, и полы шатра захлопнулись за ними. В шатре мрак разгоняли горевшие светильники, и посередине был стол, с кувшином полным питья и серебряные ковши, и на столе лежали выделанные кожи для письма.
– Садитесь, – сказал волхв мокшей, – вы же ученики Алатыря и Буян-острова, – мы благодарны вам за помощь, и мокши шлют вам запас хлеба, вам его на год хватит, и сто бойцов хотят идти в поход. Но, Белый царь, извини, не с тобой, а с Царевной-Лягушкой.
Тут Элисия закусила губу, и стала водить рукой над огнем, зрачки ее глаз расширились, они почернели, и она заговорила:
– И я вас отблагодарю на все времена, хоть и немного мне осталось, отныне вы мокши вознаграждены- после смерти вы не будете обречены возрождаться для земных страданий, а успокоитесь в царстве Небесном, но вы должны охранять путь в тридевятое Царство и не пускать туда чужих. Магам же будет открыто будущее, а арсам дано видеть мир горний.
И она слепо присела на кресло, но тут сразу же прозрела опять, и в удивлении смотрела на побелевшие лица волхвов. Волхв мокшей сглотнул, и налил себе трясущейся рукой питья из кувшина.
– Улль, расскажи нам о Возвышенном пути, что бы и мы могли поступать верно, – сказал волхв арсов, – а так же о правильном начертании истинных знаков.
Улль рассказывал долго, сестра ему помогала, а волхвы быстро записывали, что им говорили Близнецы. Когда все закончилось, брат и сестра вышли из шатра, и направились к своим спутникам.
– Собираемся, – сказал Улль Гейзе, и положил сверток с подарками волхвов.
– Прости меня Рада, – и юноша поцеловал свою жену.
– Ты же вернешься ко мне, и не сейчас уходишь, – говорила она, ласково поглаживая его по щеке, – я знала, кто ты такой, когда замуж за тебя выходила.
– Конечно вернусь, – ответил Улль, и положил ладонь на плечо жены, и попытался прислушаться к себе, вернется он сюда или нет.
Девы привели упряжки, и гости вставшие на площадки повозок, направили колесницы домой, в Ладу. Путь обратно был более легким, на сердце Улля не было тревоги, угнетавшей его в ожидании свидания с угорцами. Но съедало чувство вины перед девушкой, но Путь, который он должен пройти? Он вернется, он обязательно вернется, сюда, домой.
Еще целый месяц собирались в дальнюю дорогу, а молодые и не расставались, согревая друг друга теплом души, вместе посетили и знамениты храм Лады, Золотой Богини, любовались лесами, рекой. Гейза приохотил Улля ловить раков, и их вкус очень понравился и Раде. Но однажды, у нее стал иногда пропадать аппетит, и ее тошнило, так что юноша побежал за сестрой, которая пока занималась лечением окрестных людей, и учила знахарок и лекарей лечению больных. Она пришла быстро, шурша оборчатой юбкой, и звеня браслетами на руках.
– Добрый
