style="font-size:15px;"> Волжский путь
Корабли отошли от Царьграда, как языкастые Девы назвали Белград на Белой реке, и пошли по Каме, что бы встретится с караваном судов во главе с Элисией. Переночевали путники на берегу реки, наловили рыбы и стали варить похлебку, а Улль и его Серебряные копья поднялись к лесу, юноша прошел к кустам в лесу, и вдруг, в пяти шагах от него забил ручей, но не воды, а мутноватой и маслянистой жидкости, быстро мобирающейся в лунку почвы. Бела осторожно подошел к ручейку, наклонился, набрал в ладонь то масло, и понюхал его.
– Улль, это не вода, – сказал воин, и отошел от источника, – молочные реки, кисельные берега, как говорят на Двине о Ямале.
Белый царь подошел к озерцу маслянистой жидкости, присел на корточки, и задумался, перед глазами стали мелькать образы, образы далекого Севера, как жарко горела земля под ногами пастухов.
– Уходим отсюда, скоро гроза, виски ломит, – и юноша схватился за голову, – здесь все сгорит, Бела, Фирак, Илут, бежим быстрее к берегу.
И они все побежали к лодье, топча траву и не обратили внимания даже на заросли смородины и малинник, пока уже задыхаясь, прибежали к своим. Улль сделал два вздоха, и прокричал:
– Гасите огонь, берем еду с собой, и отплываем от берега. Давайте, быстрее, я не шучу.
Воины быстро исполняли волю вождя, но и котел с рыбой не бросили, оттолкнули лодью от берега, отошли подальше и пройдя мимо опасного места, пристали в другом месте, где и заночевали в безопасности. Гроза была уже утром, когда они плыли по реке, и слышали, как громыхнуло вдали и поднялось зарево над лесом. Команда уже не удивялась ничему, но телохранители лишь зябҡо передернули плечами, представив себе то, что они остались бы в том бору.
Шли вниз по течению ее два дня, прежде чем заметили идущие впереди корабли, а по правому берегу многочисленные упряжки волов, тянущие лодки с грузом. На мачте корабя Улля реял его знак, и увидя грифона, раздались приветственные крики с судов шедших по реке. Идти по реке было легче, чем пешком, груз сплавлялся по воде, и люди и животные не уствали. К вечеру опять пристали к берегу, корабельщики стали ловить рыбу и раков, ставили палатки на ночь. Вскоре из горшков с углями, возимых на судах, запылал согреваюший огонь, а котлах стала вариться пища. Путники расселись около костров, готовя ложки и миски, ожидая готовности варева, и отдыхая после нелегкого дня.
Улль с своими четыремя воинами нашел костер, где отдыхала сестра, но ее еще не было, она ходил проверить больных, все верили ее дару. Кешава подумал, и тоже пошел к тем кибиткам, где Элла лечила переселенцев. Около повозки горел огонь, и в котле варилась рыба, у костра сидело четверо детей, три девочки и мальчик. Это были маленькие даны, судя по вышивке на одежде. Малыш с нахмуренным лицом деловито помешивал похлебку, а его сестренки держали деревянные миски и ложки в руках.
– Добрый вечер, хозяин. Я сяду к твоему
