Альбом был дембельский, но фотки в нем оказались староватые. Бойцы в мундирах с воротниками-стойками, как в кино про солдата Ивана Бровкина. Отстегивающиеся погоны, старшинский галун буквой «Т». Середина пятидесятых, начало шестидесятых…
– Вот он, Виталя! – сосед нашел фотографию хозяина дома, подозреваемого сейчас в смертоубийстве.
Все сгрудились вокруг альбома, Маштаков тоже втиснулся.
Любительская фотка. Судя по одежде и прическам – не из свежих, десятилетней давности. Чьи-то похороны. Вокруг установленного на табуретках открытого гроба стояли родственники.
Последний снимок. Скорбные лица, склонённые головы.
– Вот он, – понятой потыкал пальцем в щекастого парня лет двадцати с пышной шевелюрой.
– Ну щас у Витальки прическа не такая. Короткая, – комментировал сосед. – А так похож.
– О, а тут они клиентов учитывали, – участковый Корбут развернул перед Михой мятый листок в клетку.
Корявым почерком на листке было написано: «КАМАЗ П54377 ЖЕНЯ ВОВА ОБЪЁБ».
– Обманули их, значит, эти. Не заплатили, – перевёл участковый.
– Я понимаю такой язык, – сдержанно отозвался Маштаков.
Всех быстрее осмотр надоел криминалисту Николаеву, который снова куда-то слинял. Добросовестный водитель, меж тем, в маленькой – «угловой», как Миха её обозвал в протоколе – комнате под матрацем кровати обнаружил ствол и ложе от охотничьего ружья. Находка внесла оживление. Несмотря на то, что недоставало цевья, вылезал состав ещё одного преступления – двести двадцать вторая, часть первая: незаконное хранение основных частей к огнестрельному оружию. Сто пудов – на законных основаниях ранее судимые Виталя с Вовкой хранить ружье не могли.
– Вы ружье тоже в протокол писать будете? – осторожно спросил у Маштакова участковый.
Выявление преступления пошло бы ему конкретным плюсом. Особенно под соусом операции «Вихрь-Антитеррор».
– А как вы полагаете, его можно изъять по закону? – ответил Миха вопросом на вопрос.
– Тут вот ещё документы, – сменил тему участковый и протянул старую дерматиновую косметичку, набитую бумагами.
Маштаков быстро её перетряс. Точных данных никого из фигурантов у них покамест не было. Особенно потерпевшей.
…Паспорт на какого-то Аксентьева Сергея Викторовича, 1967 года рождения, прописанного в Остроге, улица, дом, квартира… кто такой? Паспорт на Петрова Владимира Алексеевича, 1974 года рождения, жителя села Крутово. Так, это Вовка. Две трудовые книжки – коренная и дубликат на Егорову-Тупицыну-Расстригину-Ёлкину-Добровольскую Викторию Алексеевну. Пять фамилий! Это, похоже на то, Вика – Вовкина пассия. Тетрадь предпринимателя, подписанная округлым женским почерком на обложке: «Селивановская Ольга Александровна». А это, наверное, убиенная Ольга.
Тут Миха придумал работу криминалисту. Послал за ним водителя.
