быть, со стороны выглядело очень смешно, я побежал к лодке, удаляющейся от берега моря. Мне пришлось нестись под сильным дождем, преодолевая страхи и порывы ветра. Когда же я добежал до берега, там уже никого не было. Я подумал с досадой, что мне все это показалось и что зря я так рискнул своей жизнью. Но… события следующего дня заставили меня вернуться к этой истории».
Прэнк Тролли промолчал, почесал задумчиво затылок, потом лоб, будто пытаясь что-то подобное припомнить.
– А что было на следующий день? – спросил следователь. – И куда делась лодка с мужчиной и ребенком?
– Сейчас переверну страницу. Мне самому интересно, – ответил психолог.
«Ближе к обеду следующего дня я вновь пошел к тому зданию. Видимо, меня, как преступника, тянуло к месту, где на моих глазах свершилось преступление. На улице было тепло. Солнце блистало с неба и высушивало землю и берега еще вчера грозно бушующего канала. Людей в округе было мало. Только два человека стояли перед той дверью, откуда я вчера выходил, и что-то бурно обсуждали. Я вспомнил их злобные взгляды. Это были именно они, вчерашние злодеи. Один – длинный, небритый, был одет в тот же потертый темный пиджак, что и вчера, а на другом, который тогда щеголял в дождевике, красовалась темно-синяя джинсовая куртка. Увидев меня, один из них махнул рукой, как бы прося, чтобы я приблизился. «Неужели узнали?» – удивился я, но подчинился, в надежде, что они все же не смогли узнать. Во-первых – расстояние, во-вторых – гроза и дождь. В душе царил сильнейший страх. Я успокаивал себя тем, что, во-первых, они не посмеют средь бела дня на улице города что-то мне плохое сделать; во-вторых, что они меня могли не узнать, в-третьих – я вчера ничего такого особенного не сделал, что могло бы им помешать осуществить свои намерения. Ведь когда я вышел на улицу, их уже не было! Но, как потом оказалось, надеялся я зря. Когда я подошел, один из них, «джинсовый», ухватил меня левой рукой за шиворот рубашки, притянул к себе и затем стал трясти, ничего не говоря. Я опешил. Потом я почувствовал, как дуло пистолета уперлось мне в горло. Да-да, в его правой руке оказался пистолет. Видимо, он его держал до сих пор за пазухой, потому я его и не увидел. «Ты что больше любишь – когда болит горло или голова?» – спросил он, злобно смеясь. «Я боли не выношу», – ответил я, стараясь выглядеть совершенно спокойно. «Оставь его. По его душу есть мастер, – сказал второй, – не марай себя дерьмом. Пошли. Он и так проклятый… Пристукнешь – еще подхватишь это его проклятие!» И странный человек быстро засунул пистолет в карман и улыбнулся мне в лицо. Потом они оба ушли, ничего более не делая и не говоря. Я стоял ошалевший, потирая рукой горло и пытаясь прийти в себя и все осмыслить. В это время вдали появилась гужевая повозка, как мне показалось, без ездока. Однако же мгновением позже я разглядел и его, и то, что находилось в его руках… И это было не что иное, как оружие, что-то вроде винтовки. Это оказалось уже слишком. Гонимый непреодолимой силой страха, я побежал, как преследуемый охотником заяц, поглядывая на грохочущую
