Ей всегда казалось, что лишь она одна полна праведного гнева, но она очень, очень ошибалась.
Она решила запомнить: Кэмдена Маккуина лучше не злить.
Общаться с Кэмденом оказалось на удивление легко. У меня никогда не было проблем в общении с людьми. Но в то же время я была уверена, что чувствую исходящие от него волны раздражения. Он прихлёбывал чай маття, я большими глотками пила кофе, и мне никак не удавалось понять, что он чувствует. Он казался открытым, расслабленным, его рука оказывалась в опасной близости от моей каждый раз, когда он ставил чашку на стол. Должно быть, виной всему была моя гиперчувствительность, вызванная воспоминаниями и чувством вины.
– Всё в порядке? – спросил он и положил руку на мою. К счастью, меня не ударило током. Я отвела взгляд от осадка на дне стаканчика, который сосредоточенно рассматривала.
– Да, извини, – ответила я мягко. – Я просто…
– Под сильным впечатлением?
– Видимо, да.
– Воспоминания… – Он осёкся. Руку так и не убрал. Я слишком отчётливо чувствовала её тепло, её близость. То, чья это рука. Моя ладонь готова была дёрнуться в любой момент.
– Ну вот, – сказал он, наконец убрав руку, вытерев подбородок и откинувшись на стуле. – Так я и стал тату-мастером.
Я осознала, что говорил по большей части он. Это было совсем на меня не похоже. Но, с другой стороны, это ведь был мой бывший одноклассник, а не клиент.
– Правда? – Я тут же перевела взгляд на его татуировки. При ближайшем рассмотрении безумный калейдоскоп форм и расцветок обрёл смысл. Скорпионы, черепа, змеи, крылья и девушки в стиле пинап на фоне голубых океанских волн, кое-где – крошечные подписи.
– Полагаю, ты не слышала о моём тату-салоне?
– А должна была?
Он указал на мою небольшую татуировку на руке – тонкую полоску музыкальных нот.
– Где ты это наколола?
– В одном салоне в Миссисипи, – ответила я и тут же пожалела, что не удержала рот на замке. Но он не стал спрашивать, зачем я поехала в штат, где жила раньше, прежде чем вернуться сюда. Вместо этого он сказал:
– Знакомая мелодия.
– Ты что, проиграл её в голове?
Он просиял. Вид у него был гордый и в то же время ленивый – если бы он откинулся на стуле ещё чуть-чуть, оказался бы на полу.
– Я же сказал, что играю на гитаре. Какая это песня?
– Да не важно, – ответила я. – Ну, значит, ты теперь тату-мастер. Видимо, очень крутой?
– Ну, ничего так. – Он не без ложной скромности пожал плечами. – Считаюсь одним из лучших в Лос-Анджелесе. Участвовал даже в шоу «Чернила Лос-Анджелеса». Не смотрела?
– У меня и телевизора-то нет.
Он кивнул, будто это было и без того очевидно.
– Ну, ты ничего не пропустила. А что касается песни, со временем выясню. Может, тогда расскажешь, почему её выбрала.
Я
