рука отвешивала удары каждому, до кого могла дотянуться, а если не могла, то швырялась комьями глины, отрывая их от разваливающегося тела. Голем продолжал прикрывать отступление.
– Мма! – гулко и безнадежно ухал он на каждом замахе. – Мма! Мма-а! Ма-а!
Враги, впрочем, уже подрастеряли боевой задор, слишком велики были потери. И когда из-за спины голема в них снова полетели стрелы, враги с яростным ворчанием побежали с поля боя.
– Мма, – голем булькнул и опустил руку. По его глиняному лицу ползли струйки черной грязи. – Мма! Мма! Мма-мма!
– Все хорошо, малыш, – Принцесса обняла голема за остатки плеч и прижала его уродливую голову к своей груди. – Ш-ш, уже все хорошо, не плачь. Мама с тобой.
– Мма, – всхлипнул голем. – Мам-ма.
Где-то за холмами садилось солнце, и заклинание потихоньку теряло силу. Голем медленно превращался в то, чем и был изначально, – большую кучу мусора.
Варвар топтался рядом и растроганно сморкался в большой платок. Остальные герои отошли на почтительное расстояние.
– Эти люди, – фыркнул Полуэльф. – Сентиментальность когда-нибудь их погубит.
– Если прежде они не погубят всех нас, – проворчал Гном.
Меч и камень
– И тогда, – рассказывал Варвар, – появился никому не известный подросток, взялся за рукоять меча-в-камне и одним рывком вытащил его наружу. Вот это было зрелище, я вам доложу! У всех так челюсти и отпали.
– А потом? – спросил Гном.
– А потом этого мальчика короновали, и он правил долго и справедливо. Объединил все враждующие племена, победил множество чудовищ…
– Это понятно, а где она теперь? – нетерпеливо перебил Гном.
– Кто «она»? – опешил Варвар.
– Наковальня. Ты же сам говорил, что на покрытом рунами камне стояла наковальня, и меч пронзал ее насквозь, верно?
– Да…
– Ну и что с ней стало потом, когда король умер?
– Не знаю, – растерянно моргнул Варвар. – А при чем тут наковальня? Речь же о мече!
– О мече?! – Гном схватился за голову. – Да вы что, люди, с ума все посходили?! Кому нужен какой-то дурацкий меч? Он там вообще лишний, его и выдернуть-то надо было, чтобы не мешал пользоваться инструментом. Наковальня – вот истинное сокровище!
– А разве не рунный камень? – удивился Полуэльф.
Меч гордых людей
– Пришли, – сказал Полуэльф и сложил карту.
– Оно и видно, – проворчал Гном.
Действительно, окончание поисков не вызывало сомнений. Посреди руин возвышался кусок древней стены – словно оберегаемый невидимой рукой, без единой трещинки, даже вездесущий лишайник не запятнал камни, а пряди бешеного огурца, в изобилии росшие вокруг, держались от стены на почтительном расстоянии. Пощадило время и статую – вернее, барельеф, изображающий высокого стройного человека с широко раскинутыми руками. Из груди барельефа торчал меч, рукоять которого, украшенная огненными опалами, слабо светилась и еле слышно потрескивала.
