только свой слух, я хотела выключить сознание и логику, приказывавшие мне немедленно вставать и одеваться, обещая неприятные последствия в противном случае. И центры удовольствия в моем мозгу выиграли. Они уцепились за сны, или, скорее, за субъект этих снов. У него были кудрявые черные волосы и убийственная улыбка. В данный момент он сидел спиной вперед на своем мотоцикле, а я сидела лицом к нему, и наши колени соприкасались. Я забралась рукой ему под футболку и притянула его к себе для поцелуя.
В моем сне Патч чувствовал, как я его целую. Не только на эмоциональном уровне, но настоящее, физическое прикосновение. В моем сне он был больше человеком, чем ангелом. Ангелы не испытывают физических ощущений. Я это хорошо знала, но во сне мне хотелось, чтобы Патч почувствовал, какие у меня мягкие, нежные губы, почувствовал, какие они на вкус. Хотела, чтобы он чувствовал, как мои пальцы гладят его волосы. Я хотела, чтобы он не мог сопротивляться тому притяжению, которое исходило от каждой клеточки моего тела, чтобы мысли его заплетались, чтобы он терял разум…
Как я.
Патч коснулся моей шеи под серебряной цепочкой, его прикосновение заставило меня задрожать от наслаждения.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Я как можно крепче прижалась к нему, чувствуя твердые мышцы его живота, и продолжала целовать, останавливаясь только для того, чтобы набрать воздуха в легкие.
– Я люблю тебя сильнее, – сказала я, и наши губы соприкоснулись.
Только слова почему-то не прозвучали, они остались во мне.
А Патч ждал моего ответа, и улыбка его становилась все слабее.
– Я люблю тебя, – попробовала я снова.
И опять слова застряли у меня в горле. На лице Патча появились тревога и недоумение.
– Я люблю тебя, Нора, – повторил он.
Я лихорадочно закивала, но он уже отвернулся, завел мотоцикл и двинулся вперед, ни разу не обернувшись на меня.
– Я люблю тебя! – кричала я ему вслед. – Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Но моя глотка будто была забита мокрым песком; чем больше я пыталась вытолкнуть слова наружу, тем плотнее они увязали внутри.
Патч был впереди, он почти потерялся в толпе. Мгновенно наступила ночь, и я едва могла различить его черную футболку среди сотен таких же темных футболок. Я рванулась за ним и догнала его, но, когда я схватила его за руку и он оглянулся, оказалось, что это вовсе не он. Девушка. Было слишком темно, чтобы разглядеть ее черты, но я знала, что она прекрасна.
– Я люблю Патча, – сказала она, улыбаясь ярко-красными губами. – И я не боюсь сказать ему это.
– Я сказала! – зачем-то начала спорить я. – Вчера вечером я ему сказала.
Я оттолкнула ее, глазами нашла его в толпе, увидев знакомую синюю бейсболку, и стала лихорадочно проталкиваться к нему, пока наконец не схватила за руку и не развернула к себе лицом.
Но это снова был не он. Это была все та же красивая девушка.
– Слишком поздно, – сказала она. – Теперь я люблю
