замка старый конюшенный понизил титул сотника с герцогского до графского.
– Стой! – громко скомандовал сотник, вскидывая руку, и колонна рейтаров встала на дороге, однако тащившееся за ними облако пыли продолжило движение, накрывая лошадей и самих рейтаров.
– Поехали, табачник! – усмехнулся Трауб, толкая конюшенного в спину. – Расскажи им, кто ты такой, авось они тебя вспомнят!
– Вспомнят – как не вспомнить? – с готовностью закивал дядюшка и, пришпорив свою лошадку, поехал впереди сотника, стараясь не смотреть в сторону застывших над целями арбалетчиков.
– Хорошие солдаты, – отметил сотник, поглядывая на ощетинившиеся рядами пик каре гвардейцев.
– Так точно, ваше сиятельство, с прежних времен остались, от герцога Фердинанда.
– А стрелки, стало быть, с других краев привезенные? – спросил сотник, кивая на замерших на стене стрелков. Их серые мундиры и широкополые шляпы никак не вязались с серебром и пурпуром гвардейцев.
– Гизгальдцы, принесла их нелегкая, – негромко ответил конюшенный. Его негромкие переговоры с сотником становились все откровеннее.
– Что это за петух ливенский над воротами стоит?
– Майор Штепплер, помощник его светлости по военной части. Всем в замке командует.
Конюшенный с сотником подъехали к краю рва и остановились напротив поднятого моста.
– Кто такие? – строго спросил майор из-под опущенного забрала.
– Это я, ваша милость, конюшенный Петелинк! А там, – дядюшка указал в сторону колонны, – племянник мой Сибилл.
– Тебя зачем посылали, Петелинк?
– На дороге смотреть, ваша милость, а заодно и… союзников его светлости высматривать. Вот мы и привели тыщу рейтар, которые хотят встать под знамена нашего герцога, да продлятся годы его правления.
Майор Штепплер немного подумал, потом поднял забрало и ближе подошел к башенным зубцам.
– А ты предводитель рейтар будешь? – спросил он у сотника.
– Да, ваша милость. Меня зовут Трауб.
– Стало быть, вы сейчас без хозяина, Трауб?
– Без хозяина, майор.
– Покажи рукава…
Трауб поднял правую руку, и одновременно с ним подняли правые руки все рейтары в колонне. Опустив правую руку, сотник поднял левую, и снова его жест повторили все рейтары. Это был общепринятый ритуал демонстрации рейтарами своей нейтральности и готовности встать под знамена нанимателей. После заключения договора они подвязывали на рукава ленты с цветами знамени нового хозяина.
– Хорошо! Я спрошу герцога, как нам поступить… – сказал майор и ушел со стены. Потянулись минуты ожидания. Лошади потряхивали уздечками, беспокойно били копытами, на дне рва, в илистой жиже, любопытные лягушки пучили глаза, ожидая, чем же все это кончится.
Переговоры с герцогом были недолгими, вскоре майор вернулся.
– Его светлость готов взять
