мебель и прочие пожитки. Задняя дверь была открыта.
Ей это не чудится, ее действительно похитили!
Фанни с утроенной энергией принялась отбиваться. Тщетно. Ее держали так крепко, что она и дышать могла с трудом. Надо было слушаться Рейфа! Фанни больно ударилась о дощатый пол головой. Перед глазами поплыли круги.
Никогда еще противный скрип несмазанных петель не казался ей столь сладостным. Кто-то, по-видимому, рывком распахнул калитку. Она даже догадывалась, кто именно.
– Фанни!
Она узнала этот голос, прозвучавший, увы, издалека.
– Рейф! – успела позвать она, но тут дюжий детина в колючей куртке запрыгнул в повозку и зажал ей рот, превратив крик в еле слышный писк.
Глава 5
Рейф выскочил в проулок. Господи, где же она? Не сбавляя скорости, он свернул за угол, оступился и чуть было не грохнулся на чертову мостовую. Прямо перед собой он увидел стремительно удаляющийся фургон из тех, в которых перевозят мебель.
– Фанни! – крикнул он что есть силы. И здравый смысл, и интуиция подсказывали ему, что Фанни находится там, внутри.
Громоздкая повозка должна была сбавить скорость, чтобы не завалиться на бок, делая крутой поворот на Джордж-сквер. Рейф перескочил через железную ограду и бросился наперерез повозке через сквер. Вытащив револьвер, он выстрелил поверх головы кучера. Кучер щелкнул поводьями, и кони побежали резвее, на полном скаку войдя в поворот.
Рейф судорожно глотал воздух, проклиная тот день, когда он закурил свою первую сигарету.
– Господи, обещаю бросить курить, только дай мне настичь этот проклятый…
Рейф заскочил на подножку и, подтянувшись, оказался на сиденье рядом с кучером.
– Останови фургон, – приказал он, прижав дуло револьвера к уху кучера. Тот ткнул локтем его под ребра, поскольку руки были заняты поводьями. Обезумевшие кони свернули на полном скаку, повозка завалилась на бок и теперь ехала на двух колесах. – Проклятие! – Рейф схватил кучера за грудки и, воспользовавшись уклоном, сбросил его на мостовую.
Словно в кошмарном сне повозка закачалась, затрещала, словно сопротивляясь силе всемирного притяжения, и, в соответствии с законами природы, перевернулась. Рейф чудом удержался, зацепившись за борт, и, подтянувшись, сумел все же перебраться вперед, туда, где еще недавно сидел кучер. Кони продолжали тащить перевернутый фургон, с жутким скрежетом царапавший мостовую. Из-под железных ободьев колес летели искры. Коней несло. Те несколько секунд, что понадобились Рейфу, чтобы схватить поводья, показались вечностью. Твердой рукой он потянул поводья на себя, одновременно пытаясь успокоить коней голосом. Погасить скорость помогло и противодействие перевернутого фургона.
Сопровождавший аварию грохот и громкое испуганное ржание коней вызвало настоящий переполох. В числе прибежавших на шум были и два конюха из близлежащих конюшен. Один из них помог Рейфу успокоить лошадей,
