style="font-size:15px;"> Лизандра говорила так, будто Марша совершила ужаснейшее из преступлений.
Марша не знала, что еще сказать. Многие годы она жила за счет того, что копила в себе силу. Но сейчас, в минуту отчаянной нужды, сила ее покинула.
Казалось, Лизандра понимала, что победила. Она подошла к маленькому зеркалу и поправила узел ленты под подбородком.
– Возможно, вы когда-то были вожаком. Но скоро вам впору будет верховодить разве что в стае обезьян.
В душе у Марши все содрогнулось. Но внешне она оставалась спокойна.
– Вряд ли меня можно назвать старой девой, – сказала она. – А хотя бы и так – это не ваше дело.
– Вот как? – Лизандра повернулась к ней: – На прошлой неделе, на венецианском завтраке, я видела начальницу школы в Гринвуде. Она провела сезон в Лондоне и, хотя и не добилась успеха, может зато похвастать безупречным генеалогическим древом. Она ведет себя так, что всем понятно – она помнит об этом. На ней была потрясающая шляпка прямо из Парижа. А вы… – Она окинула Маршу испепеляющим взглядом.
– Я одеваюсь так, как и надлежит одеваться начальнице школы, – возразила Марша. – Мне нет нужды задирать нос. Гринвуд – прекрасная школа, да, нужно отдать им должное; но и вам есть чем гордиться в Оук-Холле. Мы особенные, разве вы не видите? Есть любовь…
– Мне нет дела до сентиментальных глупостей.
– А ваш супруг их ценил.
– Он был глупцом.
– Как вы можете говорить подобное? Это был умный и добрый человек.
– Оук-Холл – это поникшая фиалка среди прочих школ, за что нужно благодарить вас и моего покойного мужа. – Лизандра стряхнула воображаемую пылинку с рукава платья. – Я велела упаковать ваши вещи, и завтра утром их доставят по этому адресу, равно как и жалованье за месяц. Мой поверенный уже сообщил новость ученицам и преподавателям.
Под веками закипали горячие слезы, но Марше удалось не расплакаться.
– Я не могу покинуть девочек…
– А придется. Это моя школа. А вы были наемной учительницей, только и всего.
– О да, так и было. Но я училась там. Вместе с вами. Неужели у вас каменное сердце? Вспомните, Лизандра, сколько раз я пыталась стать вам подругой!
– Как вы смеете называть меня Лизандрой? Эту привилегию я оставляю для тех, кто принадлежит к кругу избранных, а вам там не место.
Маршу вдруг осенила догадка.
– Так никакой зеленый шелк для хора вам вовсе был не нужен, правда?
– Нет. – Тон у Лизандры был весьма самодовольный. – И не трудитесь искать со мной встреч. На этой неделе я отбываю в Корнуолл, погостить у Китто Тремеллина – это очень интересный вдовец. У нас много общего, и я не допущу, чтобы нам помешали. – Она помолчала. – Не стоит себя жалеть, Марша. Теперь вы сможете отдохнуть в лоне семьи. А вот некоторым никогда не узнать покоя.
И с этими словами она вышла.
Когда за виконтессой захлопнулась дверь, Марша прижала
