Неужели этого недостаточно?
– Не сомневаюсь, – усмехнулся он, – что она активный член общества. Вот только Трейси не овощами торгует, а возглавляет радикально настроенную феминистскую организацию. Поскольку журнал, который она издает, освещает в том числе тему насилия над женщинами, то, возможно, у Трейси свои интересы. И да, – после короткой паузы добавил агент Маккорди, – она довольно красноречива. После стольких лет учебы в аспирантуре это неудивительно. Но скорее всего, при нынешнем раскладе она пойдет в наступление. Вряд ли Трейси вызовет у комиссии по условно-досрочному освобождению сочувствие, на которое мы рассчитываем. Я уже не говорю про ее бритый череп и сорок одну татуировку.
– Что…
– Она сама так сказала, я не считал. – Пауза. – Карол…
– Сара!
– Сара, когда ты в последний раз выходила из квартиры?
– В смысле?
Я отвернулась. Взглянула на свое тихое убежище, утопающее в белизне, – созданный мною уголок рая.
– Здесь так красиво. Зачем выходить?
– Ты знаешь, о чем я. Когда ты последний раз была на улице? Хоть где-нибудь. Доходила до соседнего квартала. Дышала свежим воздухом. Занималась спортом.
– Я открываю окна. Время от времени. И упражняюсь. Ты же знаешь. Здесь.
Я обвела комнату взглядом. Несмотря на чудесный весенний день, окна были заперты.
– Доктор Симмонс в курсе?
– Да. Она не хочет давить на меня, как она выразилась. Или что-то в этом духе. Не беспокойся, доктор Симмонс обо всем знает. У нее есть мой номер телефона. Точнее, номера. Обсессивно-компульсивное состояние, агорафобия [1], гаптофобия [2], посттравматическое эмоциональное расстройство… Мы по-прежнему видимся трижды в неделю. Да, встречаемся в моей квартире, и не надо на меня так смотреть. Ты же знаешь, я добропорядочный гражданин со стабильной работой и замечательным домом. У меня правда все нормально. Могло быть и хуже.
С минуту Джим сочувственно смотрел на меня. Я отвела взгляд, впервые за долгое время испытав легкое чувство стыда.
– Сара, – снова заговорил агент, на этот раз опять серьезно. – И впрямь есть еще одно письмо.
– Перешли мне его, – рявкнула я, что удивило нас обоих.
– Доктор Симмонс считает, что это не слишком хорошая мысль. Она не хотела, чтобы я тебе о нем рассказывал.
– Но оно мое. Адресовано мне. А значит, ты обязан его переслать. Ведь таков, кажется, федеральный закон.
Я встала и принялась расхаживать по комнате, покусывая ноготь большого пальца.
– Оно совершенно бессвязное, – проговорил Джим. – Какие-то размышления. В основном про его жену.
– Не сомневаюсь, что оно лишено смысла. Как и все предыдущие. Но однажды он проговорится, и тогда у нас появится зацепка. Раскроет мне, где тело. Не в подробностях, разумеется, просто подскажет, где именно искать.
–
