уверенность в будущем.
После упоминания о подати дворец превратился для нее в клетку, а ее стремление быть с Петером переросло в острую тоску. Мири сказала Инге, что пойдет прогуляться, и выбежала на улицу.
Страх перед тем, что может сделать Гаммонт, вытеснил ее страх перед городом. Бритта рассказывала ей, как добраться до мастерской Гаса. Надеясь, что она все запомнила, Мири сделала глубокий вдох и ступила на улицы Асленда.
Убедившись, что никто не собирается ее убивать, она вновь принялась перемалывать мысли о грядущей подати. Что, если двух золотых окажется мало? Не потребуют ли сборщики подати и козу в придачу или даже всех коз? Это значит, не видать ее родным больше ни молока, ни сыра. И никакого мяса морозной зимой. Даже с козьим молоком некоторые семьи с трудом дотягивали до весны.
– Поберегись! – завопил какой-то мужчина, осаживая коня в шаге от Мири.
Девушка метнулась к ближайшему дому и припала к стене. Ноги у нее дрожали, словно от испуга, что земля вот-вот разверзнется.
Мири перевела дыхание и продолжила путь, решив больше не отвлекаться. По дороге она еще раза два чуть не оказалась под колесами карет, но все-таки благополучно добралась до входа в мастерскую Гаса, расположенную на узкой улочке между лавкой бакалейщика с одной стороны и горшечника – с другой. В конце улицы Мири обнаружила небольшой дворик, огороженный другими домами. Мастерская с открытым сараем и небольшим квадратным домом, загроможденная каменными блоками и горами обломков, показалась ей частичкой родных мест, спрятанной посреди города. Несмотря на ужас, навеянный угрозой податей и шумными улицами, Мири почти пришла в себя.
Га с был мужчина дородный, с огромными мускулистыми ручищами и огромным толстым животом. Мири с трудом заставила себя не пялиться на него. Ей еще не доводилось видеть столько жира на человеке.
– Хм, – сказал он, когда она представилась, и кивком указал на Петера, находившегося по другую сторону сарая.
Петер склонился над столом, внимательно изучая кусок серого камня с затейливой резьбой. Мири подошла к нему сзади и остановилась.
– Ух ты, это твоя работа? – спросила она.
Петер подскочил как ужаленный:
– Мири! Кашляни или подай голос, прежде чем подкрадываться. А то ты как волчица зимой. – Он одернул замызганный фартук. – Это работа Гаса. Он настоящий мастер.
– Но не единственный. Король установил твою каминную полку в королевском утреннем зале!
– О нет, – простонал Петер.
Мири никак не ожидала подобной реакции.
– Мне так стыдно, Мири. Когда я ее делал, то не имел понятия о пропорциях, движении, глубине.
– А, – сказала Мири, не вполне понимая, что он имеет в виду.
Петер казался таким обескураженным, что она не захотела обременять его переживаниями о потерянных сбережениях и домашнем скоте. В самом деле, ведь король не может оказаться настолько жестоким, чтобы ограбить и довести до голодной смерти
