своей красоты: ее иссиня-черные волосы, искусно уложенные под унизанную жемчугом золотую сеточку, спускались тяжкими волнами ниже бедер, щеки от ярости пылали роскошным румянцем, отчего сделались такими же красными, как губы, черные глаза были широко распахнуты. Ее длинные ресницы почти отросли с той ночи, когда Аэрин за ужином подсыпала ей сонного зелья в вино, а потом прокралась в ее спальню и обстригла их. Все сразу поняли, кто это сделал, да Аэрин, презиравшая ложь в любых видах, и не стала отпираться. Она заявила перед собравшимся двором – ибо Галанна, как обычно, настояла на публичном разбирательстве, – что Галанна заслужила, чтобы ее вообще обрили налысо: она храпела как свинья и не проснулась бы, даже если бы ее выкинули из окна собственной спальни. При этих словах Галанна впала в мощнейшую истерику, и ее пришлось вынести из зала (она надела вуаль, прикрывавшую лицо до губ, чтобы никто не видел ее изуродованных черт), а Аэрин на две недели запретили выходить из собственных покоев.
Галанна была округлой и миниатюрной, тогда как Аэрин росла долговязой и нескладной, и к этому дню они как раз сравнялись в росте. У Аэрин бледная кожа в гневе шла пятнами, а отчаянно вьющиеся волосы – только вода могла их распрямить, и после купания они были даже длиннее, чем у Галанны, – от ярости завивались еще сильнее, несмотря на все шпильки и заколки, пытавшиеся их удержать.
Они были в саду одни, и, что бы ни случилось, Галанна не опасалась, что Аэрин побежит ябедничать (это служило Галанне еще одной идеальной причиной презирать ее). Поэтому, когда Аэрин резко развернулась, ободрала с полветки сарки и запихала бульшую часть добычи в рот, Галанна только улыбнулась. Ее пухлые губы изгибались самым очаровательным образом, когда она улыбалась, а высокие скулы чуть выступали вперед.
Аэрин поперхнулась, принялась хватать ртом воздух, сменила несколько странных оттенков, остановившись на сером, и тяжело рухнула наземь. Галанна отметила, что соперница еще дышит, и поэтому выждала несколько минут, пока Аэрин корчило и трясло, а затем спокойно отправилась за помощью. По ее словам, она вышла прогуляться в сад и обнаружила там Аэрин. До этого момента все было правдой. Но на самом деле она нарочно подловила Аэрин в саду, чтобы побыть с ней наедине и сказать ей кое-что. Она обдумывала это кое-что все время, когда сидела у себя в покоях, дожидаясь, пока отрастут ресницы.
Аэрин проболела несколько недель. От съеденных листьев у нее начались жуткие галлюцинации – ей виделись люди с прозрачной голубой кожей, и шестиногие верховые животные, и бледное лицо, страшно похожее на ее собственное, с серым обручем на висках, склоняющееся над ней в клубах дыма, и пещера с пятью стенами, сверкавшими, словно рубиновые. Самые жуткие видения со временем прошли, и она снова начала различать стены собственной комнаты и склонявшееся над ней лицо Теки, полусердитое-полуиспуганное. Но ее по-прежнему мучили приступы головокружения и боли в животе, и конца этому не предвиделось. Она понимала, что с дочерью короля
