зоны первых деревьев. Грейс рухнула на землю, не в состоянии поднять голову. Легкие ее готовы были разорваться. Понимая, что она действительно выложилась до конца, Эллис не стал ее больше подгонять.
– Я заболел… – пробормотал он. – У меня горячка. Оставьте меня, уходите, выпутывайтесь сами… Думайте о своем спасении.
Он почувствовал на своем лбу свежее прикосновение маленькой крепкой руки.
– Мы погибли, если вы позовете врача, – добавил Эллис. – Усекли? Придется вам выкручиваться самой. А я, прежде чем меня возьмут, предпочту умереть.
– Вы не умрете.
Голос ее долетал откуда-то издалека, как из противоположного конца туннеля.
– Я не дам вам умереть!
Лицо Эллиса скривилось в злой усмешке, и он закрыл глаза.
Глава 7
«Выпутывайтесь сами», – сказал Эллис, и Грейс без колебаний приняла на себя ответственность за их будущее.
Что-то в характере этого человека заставляло подчиняться ему, производило на нее впечатление. Она знала, что он не похож на других. При всей своей грубости, своих капризах, вечно злом и недовольном лице, в этом жалком отрепье, он казался ей особенным. Властность отличала его от массы и выявляла в нем одного из тех, кто господствует в обществе, кто всегда вызывал у нее преклонение, смешанное со страхом. Его внезапное падение, нетерпимость к страданиям, его нынешнее положение пробуждали в ней сочувствие, – она считала, что обязана оставаться с ним, потому что была его должником: он помог ей, пришла пора его отблагодарить. Грейс понимала, что на ее месте он бы не испытывал ни малейшего сочувствия к ней. Ну и пусть! Никто и никогда не относился к ней хорошо, к этому сводился весь ее жизненный опыт.
В семнадцать лет ее мать, ведя разгульный образ жизни, забеременела. Она вышла замуж за Джорджа Кларка, на двадцать лет старше ее, который не был отцом ребенка. Зная об этом, Кларк не заботился о семье. Мать возненавидела Грейс и через десять лет бежала с букмекером. Гнев Кларка обрушился на ненавистного ребенка. Кое-как Грейс вела домашнее хозяйство и даже посещала школу, живя в постоянном страхе перед отцом, который часто бил ее.
С шестнадцати лет Грейс работала по соседству с домом машинисткой у владельца типографии. Хотя Кларк ее больше не бил, она все равно очень боялась его, он запрещал ей любые развлечения. В восемнадцатилетнем возрасте она зарабатывала два фунта в неделю на должности секретаря-стенографистки у эксперта-экономиста. С объявлением войны Грейс, не посоветовавшись с приемным отцом, записалась санитаркой в женский вспомогательный корпус королевских военно-воздушных сил.
Это заявление о независимости вопреки ожиданиям очень понравилось Кларку, горячему патриоту. Он внезапно проникся гордостью за свою дочь. И Грейс, лишенная в детстве отцовского внимания, забыла о прежних несчастьях.
К тому же он перенес тяжелый сердечный приступ, и врачи предупредили, что следующий может оказаться фатальным. Болея, он писал Грейс жалобные письма, умоляя вернуться, чтобы
