расстались в приподнятом настроении, отпуская какие-то шутки о публике и фальшивых нотах.
Фелиция вернулась домой, продолжая улыбаться. «А что если он не вернётся?» – мелькнула у неё в голове шальная мысль. Страх почти остановил сердце. Фелиция попыталась убедить себя, что теперь сможет начать сольную карьеру, но попытка эта была настолько робкой, что страха перед сгущающейся реальностью стало только больше. Фелиция посчитала оставшиеся деньги и снова подумала, что сможет вернуться домой. Но разве она приехала сюда лишь для того, чтобы выступить восемь раз в маленьком прокуренном баре? Нет. Нужно пытаться продлить свои мечты.
Фелиция решила дождаться утра и сходить к управляющему бара, в котором они пели с Персибалом, и предложить свои услуги в качестве сольной певицы. Эти мысли подарили ей пару часов спокойного сна. Фелиция проснулась и, одевшись, пошла в бар. Дорога перед входом была оцеплена, и повсюду сновали полицейские.
– Марио! – позвала Фелиция шеф-повара.
Он подошёл, награждая полицейских недовольным взглядом. Грузчики всё шли и шли, вынося из подвала ящики со спиртным. Управляющий что-то кричал, сопротивляясь аресту. Марио ворчал, рассказывая о случившемся, но Фелиция не слушала его, чувствуя, как снова рушатся мечты и надежды.
Всю последующую неделю она потратила на новые поиски работы. Карьера певицы снова стала далёкой и недоступной. Поэтому, когда наступила вторая неделя, Фелиция с замиранием сердца ждала, когда вернётся Персибал, но он не возвращался. Деньги кончались. Фелиция вздохнула и разменяла заначку, отложенную на билет. Если Персибал не вернётся, то снова придётся идти на работу посудомойкой или прачкой.
На третьей неделе Фелиция подумала, что Персибал, возможно, просто забыл о ней, приняв сомнения за отказ. Обида и злость застлали сознание. Но злилась Фелиция в основном на себя. Если бы только Персибал дал ей второй шанс! Ночи напролёт она молила Бога только об этом. Ещё один шанс! Но шанса не было. Последней надеждой был бар «Ночной джаз», о котором рассказал ей Персибал.
Надев своё лучшее платье, она пошла к управляющему просить работу, надеясь, что там, возможно, встретит Персибала. Управляющий принял её, наградил снисходительным взглядом и сказал, что для певицы она не годится, потому что у неё нет своего репертуара, а для посудомойки – потому что слишком сильно похожа на певицу.
Продав купленные платья, Фелиция подсчитала деньги, и, решив, что как только сможет снова заработать на билет домой, сразу уедет. По сути она знала, что никуда не поедет. Желание вернуться было тем необходимым стимулом, который мог поднять опускающиеся руки.
Две долгих недели Фелиция потратила на поиски работы, и, наконец, устроилась посудомойкой в дешёвый бар в районе Линкольн-парк. Управляющего звали Джон Анхел, и он принял её на работу, взглянув лишь однажды, чтобы убедиться, что перед ним очередная замарашка, о которой нужно заботиться только в день выдачи зарплаты.
Жизнь снова превратилась в рутину. Чудный цветок расцвёл и увял. Фелиции даже началось казаться,
