mort de votre bonne, comme je m’en aperçois d’après votre dernière [lettre], a dû vous donner des idées bien noires. Lisez ce livre et vous sentirez que la mort n’est que le passage au bonheur de l’éternité.[1158]
Княжна отвечала:
1805 год 12 Août. Lissi Gori.
Nous voilà parvenus à la fète de mon père, jour de réjouissance chez nous, comme vous le savez, chère bonne amie. Nous l’avons passé assez tristement, car la veille même du 11, une heure après la messe, j’ai vu finir ma pauvre bonne. Elle a terminé sa longue et pénible agonie d’une manière digne d’envie pour tout bon chrétien, pas moins; comme je lui ai été fort attachée, sa mort quelque préparée que j’y aie été, n’a pas laissé que de me déranger sensiblement. Accoutumé à elle depuis ma naissance je la pleure amèrement. Vous avez tort, chère amie, d’attribuer à des idées noires produites par la maladie le sens où j’avais conçu la lettre qui vous l’avait apprise. Je vous assure qu’elle n’y était pour rien; mais depuis que je suis à la campagne, une réunion de plusieurs circonstances, telle, par exemple, que le spectacle continuel d’une femme mourante. (Quoique logée dans l’aile pendant sa maladie et malgré la défense de mon père, je ne pouvais m’abstenir de ne pas aller la voir deux fois par jour et elle [est] morte sur mes bras.) Ce spectacle, dis-je, a dû donner à mon esprit une teinte moins frivole, moins éloignée de ce que l’on regarde communément dans le monde comme un sujet effrayant dont il faut détourner sans cesse sa pensée, tandis que c’est le seul peut être qui mériterait toute notre attention. Je desirerais conserver cette disposition autant que je viverai et dans quelque position que je me trouve. Malheureusement je ne puis pas répondre de moi mème. Un genre de vie plus dissipée, des distractions souvent répétées, que sais-je moi, mille choses différentes pourront m’enlever à moi même et me rendre à cet étourdissement dans lequel nous vivons tous du plus au moins.[1159]
Mille grâces, chère amie, pour la proposition de me procurer l’ouvrage qui fait si grande fureur chez vous.[1160]
[Далее со слов: Cependant puisque vous me dites… кончая словами:…et plutôt il nous en accordera la découverte parson divin esprit. – близко к печатному тексту. T. I, ч. I, гл. XXII.]
Il y a cependant des livres excellents, dont la lecture nous est profitable; mais ceux-là sont clairs, ne traitant que de ce que nous devons chercher à connaitre parce [que] Jesus-Christ lui même nous a dit qu’il jugerait tout le monde d’après ce qu’on a fait, sans demander ce qu’[on] aura su.
Du nombre de ces livres est un ouvrage parfait du Averendissime Père Innocent le Masson, général des[1161]… Il y a pour livre «Introduction à la vie intérieure et parfaite, tirée de l’Ecriture Sainte, de l’Introduction à la vie dévote de St. François de Sales et de l’Imitation de Jésus Christ». Je vous prierais méme, chère amie, ainsi que M. Louskoy, de le chercher dans les librairies de Pétersbourg et si vous l’у trouverez, d’en faire aussitôt l’emplette. Vous le garderez chez vous.
Mon père ne m’a pas parlé du prétendant, mais il m’a dit seulement qu’il attendait une visite du prince Basile.[1162]
J’ai reçu une lettre de mon frère qui m’annonce son arrivée chez nous pour le 15 avec sa femme. Ce sera une joie de courte durée puisque il nous quitte pour prendre part à cette malheureuse guerre. Je [meurs] d’envie de faire connaissance avec ma belle soeur, on la dit charmante.
Si elle pouvait plaire à mon père, c’est le seul voeu que j’adresse au bon dieu.
M-lle Bourienne se rappelle à votre souvenir.[1163]
* № 6 (рук. № 49. T. I, ч. I, гл. XXII).
Княжна ничего не сказала, вздохнула, как будто этим вздохом выражая свою преданность воле божьей и привычку незаслуженного страдания, и сошла вниз своей тяжелой ступней. Пройдя через официантскую, в которой вскочило два сидевших в кафтанах, чулках и башмаках слуги, княжна остановилась перед массивной, в два роста княжны, затворенной, коричневой дверью кабинета и, пригнув руку к груди, как будто она оправляла платье, она незаметно перекрестилась два раза и, остановив глаза, прошептала молитву. Ручка двери слегка визгнула под рукой княжны и тотчас кто то изнутри отворил ее. Дверь эта не вела еще прямо в кабинет, а в маленькую прихожую, в которой сидел всегда камердинер князя. Тихон, камердинер, с проседью, тоненькой человечек с тихими движеньями и всегда испуганным лицом, отворил дверь.
– Ваше сиятельство, их сиятельство изволят быть заняты, приказали пожаловать к завтраку, – сказал шопотом Тихон.
Когда князь не принимал дочь поутру, это значило, что он был очень не в духе. Княжна Марья знала это. Она вышла в столовую и сложив, странным для женщины, но свойственным ей движением, руки за спиной, стала ходить от двери к буфету и опять к двери.[1164] Скоро вышла m-lle Bourienne и три официанта.[1165]
– Ну, каков князь? – спросила m-lle Bourienne.
– Я не видала отца, кажется, он здоров, – отвечала княжна, видимо желая показать, что она не желала бы слышать рассуждения о расположении духа отца. M-lle Bourienne, видимо не желая, или не умея понимать, продолжала рассказывать, как Михаил Иванович говорил с князем в саду и как она боялась. Княжна не
[Молодой человек ужинал у нас позавчера. Он приехал из Петербурга, собирается сопровождать своего отца в его поездке и посетит вас, как будто проездом. Он очень красив – вот все, что могу сказать, так как я была занята в тот вечер и не успела с ним поговорить после того, как его мне представили.
В тот же вечер у нас ужинал Карамзин. Что за человек! Милый друг, я никогда не думала, что столько совершенства может быть в мужчине. Маменька прислала за мной, чтоб ехать обедать к Апраксиным. Прочтите непременно книгу, которую я вам посылаю. Вот – понятная для меня религия.
Смерть няни, как я вижу по вашему последнему письму, навеяла вам черные мысли. Почитайте эту книгу и вы почувствуете, что смерть – только переход к вечному блаженству.]
Вот мы и достигли именин моего отца, дня увеселений у нас, как вы знаете, мой милый добрый друг. Мы провели этот день довольно грустно, потому что накануне, 11-го, час после обедни, я видела, как кончилась моя бедная няня. Она окончила свою длинную и тяжелую агонию достойно зависти для каждого хорошего христианина. Несмотря на то, как [ни] была я приготовлена, смерть ее меня очень расстроила, так [как] я была к ней очень привязана. Я привыкла к ней с детства и потому горько оплакиваю ее. Напрасно вы, милый друг, приписываете черным мыслям, произведенным болезнью, смысл письма, в котором я извещала вас о ней (о болезни).
Уверяю вас, что она (болезнь) тут не при чем, но с тех пор, как мы в деревне, соединение обстоятельств, как например, постоянное зрелище умирающей (хотя она жила со времени болезни во флигеле и отец мой запрещал мне видеть ее, я не могла удержаться, чтобы не видать ее, [дважды в день] и она умерла на моих руках). Это зрелище, говорю я, не могло не дать моему уму оттенок менее легкомысленный и менее отдаленный от того, на что в свете обыкновенно смотрят, как на предмет страха, от которого нужно отдалять взоры, между тем как он один (предмет) заслуживал бы всего нашего внимания. Я бы желала удержать это настроение на всю мою жизнь и в каком бы положении я ни была. К несчастию, я не могу отвечать за себя.
Образ жизни, более рассеянной, и часто повторенные удовольствия, и другие причины могут отнять меня у меня самой и возвратить меня к тому отуманению, в котором мы все живем более или менее.
[Тысячу раз благодарю вас, милый друг, за предложение прислать мне книгу, которая наделала у вас столько шуму.
А между тем есть превосходные книги, чтение которых нам полезно. Книги эти – ясны, в них пишется только о том, что нам должно знать, ибо сам Иисус Христос сказал, что он будет судить по делам, а не по знаниям их.
Из числа таких книг – прекрасное сочинение преподобного отца Иннокентия-Каменьщика, главы… Эта книга: «Введение в духовную совершенную жизнь. Извлечено из: св. писания, «Вступления к благочестивой жизни св. Франциска Сальского» и «Подражания Христу». Я вас попрошу даже, милый друг, так же как и г-на Лузского, поискать ее в книжных лавках в Петербурге. Если вы ее найдете, купите ее тотчас же. Оставьте ее у себя.
Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что ждет посещения князя Василия.
Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде к нам 15-го числа вместе с женой. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой несчастной войне. Я умираю от нетерпения познакомиться с моей невесткой. Говорят, она прелестна. Если бы только она понравилась батюшке, это – единственная просьба, с которой я обращаюсь к богу.
Мадемуазель Бурьенн просит меня напомнить вам о себе.]
