об этом месяце плена и со слезами в душе думал о том, что никогда не возвратятся те сильные и радостные ощущения и то спокойствие душевное, которое он испытывал в154 это время.155
Думая всё о том счастливом времени, когда он будет свободен, Пьер поставил ровно свои босые ноги и задумчиво стал смотреть на их грязные и толстые, большие пальцы. Казалось, что созерцание этих босых ног доставляло Пьеру большое удовольствие. Он несколько раз сам с собою улыбался, глядя на них.156 Это непривычное157 зрелище своих босых ног связывалось в его душе с сознанием простоты и ясности душевной, которые он испытывал в это время.
Радостное созерцание это было прервано приходом двух французских солдат с свертками полотна. Они прошли в балаган и направились к углу, в котором жил Пьер рядом с Платоном Каратаевым. Платон Каратаев лежал, укрывшись головой в158 французскую изорванную шинель, которая была дана ему. Платон Каратаев уже159 5 день был болен лихорадкой, страшно измучавшей его. Платон Каратаев получил репутацию швеи, и французские солдаты носили ему шить рубашки. Но, мучимый лихорадкой, он работал не споро и у него было еще160 много несшитого прежнего полотна. Французы растолкали его и требовали, чтобы он в три дня сделал им из полотна рубахи.
– Эх, соколики, всё бы сделал, кабы не трясла меня, – говорил он посиневшими, трясущимися губами. Пьер, уже неоднократно отстаивавший, благодаря знанию языка, своего друга, и теперь заступился за него и объяснил французам, что у него так много работы и он так болен, что не может взять их рубашки. Французы ушли.
– Эх, соколик, язык – телу якорь, – сказал Платон Каратаев и завернулся опять в свою шинель.
Пьер прикрыл его161 своим кафтаном и сел подле него, взялся за свою работу. Это была сломанная деревянная ложка, которую он хотел починить шилом и дратвой.
Не докончив еще свое162 дело, Пьер,163 не спавший прошлую ночь от шума на поле, лег164 на свою солому и задремал. Только что он задремал, как за дверью послышался голос:
– Un grand gaillard, nous l’appelons grand chevelu. Ça doit être votre homme, capitaine.165
– Voyons, faites voir, caporal166 – сказал167 знакомый Пьеру голос. И, нагибаясь, вошел капрал и168 бравый, прихрамывающий французский офицер.169 Он оглядел пленных и остановился глазами на Пьере.
– Enfin je vous retrouve, mon cher Pilade,170 – сказал он171, подходя к нему.
– Bravo! – закричал Пьер, вскакивая, и, взяв под руку172 Рамбаля с тем самоуверенным пренебрежением, с которым он хаживал по балам,173 вывел его за балаган.
– Ну как не дать мне знать, – упрекал Рамбаль,174 – это ужасно, положение, в котором вы находитесь. Я потерял вас из виду, я искал. Где и что вы делали?
Пьер
[ – Высокий малый, мы зовем его большой волосатый. Должно быть, это ваш человек, капитан.]
[ – Ну-ка, капрал, дайте взглянуть,]
[ – Наконец-то я вас отыскал, мой дорогой Пилад,]
Рамбаль,
