в детстве, кого только не водил, любил это дело… а щас вот… тока выпить люблю. Малый, у тебя копеечки нету, очень мне душно, горе у меня, друга жизнь отняла…
–– Какого друга? – спросил Тобик, протягивая старику монетку.
–– А вот, этого самого! От он, даже не глядит на меня! – Митрич обнял за шею Боцмана, тот отвернул морду, – попался я директору, говорит: «Ещё один загул, и ты уволен! И надо подумать, как бы сменить этот позорный транспорт! Мамаши стали жаловаться, что мы детей на старом вонючем осле катаем!» А позавчера к нам привезли вот её!
Митрич кивнул в сторону. Мимо катила расписная тележка. А везла её молодая пони, молочно-белого цвета красавица с карими умными глазами. В повозке сидела Алёнка, сестра Тобика. Она весело помахала брату рукой. Тобик ответил так же. А Митрич меж тем продолжал:
–– А этому вот уж третий день жрать не дают. Вчера у зебры клочок сена сдёрнул, дак она его чуть не загрызла. Всё! Завтра ему каюк! Распоряжение имеется! Пойдешь на корм тигру, старая ты конина! – у Митрича потекли слёзы, – А чего, думал, задаром тя кормить кто будет? Шалишь! Такия дела нынче…
Митрич не попрощавшись и не оглядываясь поплёлся к ларьку через дорогу.
–– Рыжик, как же так? Как такое может быть? – Тобик растерянно смотрел по сторонам. Ничего не изменилось. Яркий, светлый весенний день. Весёлые дети, нарядные, счастливые взрослые, смех, шум, милые зверюшки. Жизнь играет всеми цветами радуги. А у Тобика от осознания сказанного Митричем всё перевернулось в душе. Не хотелось верить, казалось, что и быть так не может, кто-то глупо разыграл, не бывает в этом сверкающем, счастливом мире такой дикой несправедливости… Но сомнений быть не могло. Грустный, голодный и грязный старый осёл по-прежнему стоял рядом, упрямо уткнувшись головой в решётку ограды, и никому до него не было никакого дела. Он стоял и просто ждал, когда придёт человек с ножом, прекратит его жизнь и отнесёт тигру мясо. Через день, или два, а может, уже сегодня. Рыжик, прикрывшись лапкой, тихонько плакал. Тобик стиснул зубы, чтобы не заплакать тоже, потом подошёл ближе к Боцману и тихо, но решительно сказал:
–– Так не будет! Обещаю тебе! Ты ещё поживёшь! Мы что нибудь придумаем!
Осёл удивлённо поднял глаза. Во взгляде его были и обречённость, и надежда, и безразличие – всё сразу…
Тобика до глубины души поразил этот взгляд. «Надо что-то придумать, и притом быстро. Ах, как жалко, что я ещё маленький…» – вертелось в голове. А Рыжик между тем вскарабкался на плечо Тобику и что-то шептал на ухо:
–– …Ничего, зато мы знаем и можем побольше их всех, нас просто так не возьмёшь… Ещё они у нас попляшут… Надо подумать, домой пошли…
Тут подошли нагулявшиеся по зоопарку мама, Комаров и Алёнка. Отчим поинтересовался:
–– Анатолий, ну как осёл-то? Нашли общий язык?
–– Даже лучше, чем ты думаешь, – угрюмо пробормотал Тобик. Рыжик проворно спрятался за пазуху. До дома шли молча. Друзья всю дорогу сосредоточенно думали. Родители, видимо,
