всегда были отъявленным льстецом, Жан… – Мадлен поощрительно мне кивнула.
– Отнюдь, контесса, я честен перед собой и вами. Но чем обязан столь неожиданному визиту?
– Вы не рады? – Мадлен изобразила на личике насквозь притворное огорчение.
– Отчего же, весьма рад… – жизнерадостно соврал я, одновременно подавив в себе желание затащить в койку условную мамашу коллеги по неожиданному вояжу в Средневековье. До сих пор чудо как хороша, зараза, но подобный мезальянс может создать лишние сложности. А на черта они мне? Да и Феб не поймет, потому что с маман они если не враги, то точно не союзники. Мамаша Стифлера в средневековом варианте…
– Знаете, Жан… – Графиня пронзила меня откровенным взглядом. – Я часто вспоминаю вас и задумываюсь, как бы сложилась наша судьба, если…
Она томно вздохнула и замолчала.
Я не принял игры и резко сменил тему разговора:
– Контесса, вы не будете против, если я все-таки оденусь?
– Нет, что вы, граф… – Мадлен всплеснула руками. – Я даже… даже могу вам помочь…
И прикрыла веером порозовевшее от смущения личико.
– Не стоит утруждать себя, контесс… – Я рывком встал и пошлепал босыми ногами к стулу, на котором висела моя одежда.
В Сибур я по дурости явился в наряде, лет эдак на сто пятьдесят опережающем нынешнее время, но при дворе в Памплоне уже щеголял одетым по последней моде. Правда, в слегка усовершенствованном варианте для пущего удобства, то есть без всяких этих шнурков и прочих подвязок, соединяющих запчасти костюма. Верней, при них, но только декоративных.
Так… сначала плеснуть в морду водичкой из серебряного тазика и промокнуть полотенцем. Затем – средневековые труселя-брэ, камиза, шоссы, ботфорты, колет… застегнуться на крючки, пояс, перевязь с мечом, пригладить патлы, напялить беретку, поправить перышки… Стоп, пистоль забыл. Пожалуй, на этом все.
– К вашим услугам, контесса… – облачившись, я растопырился перед Мадлен в придворном поклоне.
– Прошу, граф… – Контесса кивнула и указала на кресло перед собой.
– Итак? – Я сел и вопросительно склонил голову.
К своей чести, Мадлен не стала тратить время на экивоки и сразу приступила к делу:
– Для начала прошу у вас прощения, Жан, за столь бесцеремонное вторжение. Увы, мне было необходимо побеседовать с вами, не афишируя сего факта среди двора.
– Значит… – я скосил глаза на потайную дверцу, – ваша статс-дама…
– Да, – не стала возражать Мадлен. – Но она сама была не против. Вы, Жан, действуете совершенно обольстительно на дам. Вся моя свита словно обезумела.
– Вы мне льстите, контесса.
– Бросьте, Жан… – Мадлен нетерпеливо отмахнулась. – Итак, перейдем к делу. Увы, я склонна связывать произошедшие перемены в моем сыне с вашим появлением. Поэтому буду
