и ветхая, но всегда оставалась актуальной и таковой останется до конца света.
Быть прилежным и услужливым, всегда наготове исполнить чуть ли не прихоть начальника, служить не в соответствии с абстрактными обязанностями, как я, например, и как остальные, а служить именно тому человеку, кто сидит за тяжелыми дверями, знать про него все… ну, или почти все… быть в курсе всех его дел… ну, или, по крайней мере, большинства дел… чутко улавливать его настроения – для меня это очень сложно, практически невыполнимо, я не могу, не умею быть настолько преданным, не могу даже изображать преданность такого уровня и глубины день за днем, месяц за месяцем, из года в год, не смогу, у меня так не получится, рано или поздно у меня вырвется заветное: «А не пошел бы ты!..»
На такую работу берут людей особенного склада. Нет! Идут-то все, не все выдерживают испытания, не все остаются и не всех оставляют. Хорошего секретаря очень трудно найти. Их терпеливо выращивают, их приучают к себе, иногда их дрессируют, и почти всегда таскают за собой как… как…
Тут я подошел к массивным дверям и несколько раз костяшками пальцев, достаточно громко, чтобы стук был хорошо слышен с той стороны, поскольку, как я предполагал, от двери до директорского стола не менее десяти метров покрытых ковром с отличным, шерстяным ворсом.
Приоткрыв дверь, я робко протиснулся в образовавшуюся щель. Стол и в самом деле стоял далеко, метров за семь, восемь.
– Разрешите? – пролепетал я.
Человек за столом вскинул голову, швырнул в мою сторону быстрый взгляд и, уткнувшись снова в какую-то бумагу, произнес достаточно громко:
– Входите…
Я прошел по ковру, где ноги мои буквально утопали в мягком ворсе. Шаги были бесшумные, легкие – ворс приятно пружинил под ногами.
«Где они берут такие ковры?» – думал я. – «Мы, вот, с женой не могли найти себе ковер в течение нескольких месяцев, хоть и объехали почти все магазины. Одна синтетика, либо цвет и рисунок такие, что на огороде расстелить стыдно и противно будет, не то что в доме. Наверное, все хорошие ковры сразу же раскупают такие конторы, как эта. А контор таких в этом городе… Вот и не остается ковров для людей простых, как я».
Размышляя таким образом, я подошел, чуть ли не на цыпочках, к столу и сел на один из стульев, что по обыкновению стоят парой, друг напротив друга. Сел на краешек, держа спину прямо, голову высоко подняв.
Человека, сидящего за этим широченным столом с противоположной стороны, одетого в дорогой темно-серый костюм, я видел вот так, вблизи, второй раз в жизни. Первый раз – это было на праздновании Нового Года. Тогда для всей конторы был снят один из ресторанов. За столиком мы сидели вчетвером – я, Юлечка и еще какие-то две женщины, совсем мне незнакомые.
Директор тогда поднялся на сцену и поздравил всех с Новым Годом, потом пошел по залу, к нему сразу присоединился тот грузный гражданин из отдела безопасности, кто ездит при помощи «корочек» по встречке и зачем-то следовал на шаг позади. Оба начали подходить к разным столам и
