style="font-size:15px;"> – Я требую адвоката и звонок родственнику, – заявил Роберт еще час назад.
После стадии отрицания, наступила агрессия, а сейчас, парень полностью погряз в отчаянии.
Из комнаты допросов его перевели в камеру, что назвали «временным», но с каждой минутой ему казалось, будто заперт здесь навечно.
Он сидел на жесткой койке, которая никогда не сравнилась бы с любимой кроватью, рядом валялся его серый пиджак – скомканная альтернатива подушки.
Парень запомнил вязкий запах полицейского участка, специфику грязной тюрьмы с давних пор, когда был арестован за вождение в нетрезвом виде. Вкус страха за лишение свободы обосновался на кончике языка, но с нынешней проблемой, он бы не сравнился, будучи слишком сладким.
От тюремного холода быстро отвыкаешь, атмосфера становится чуждой.
Мысли будто шрамы – точно не исчезнут, даже после смерти.
Стивен Уиллис от души посоветовал подписать чистосердечное, повторяя: «Произошел не несчастный случай, а убийство. Против Вас имеется неоспоримое доказательство».
В первые двадцать минут Роберт пытался не паниковать, напоминая: «Я точно этого не делал, я стоял на противоположной платформе.
Но запись с камер видеонаблюдения действительно неоспоримое доказательство, и даже лучший адвокат в Нью-Йорке ничем не сможет помочь.
Какова жизнь в тюрьме?»
Ведь просидев час за решеткой, он уже начал скучать по свободе. Что же будет ждать вдали от социальной жизни?
Всего за час, он начал сомневаться в собственной невиновности, беспрестанно вспоминая испуганные, осуждающие лица, рельсы и плоть на них, никак не похожую на маленькую девочку. Будто блендер не доделал свою работу. Мясорубка. Одним же словом, кухонный комбайн.
Похоже на викторину: выбери более подходящий бытовой термин для названия этой картины.
– Я ведь не делал этого. Я не убийца.
Но вспоминая момент, когда сорок пять минут назад ему показали запись с камеры видеонаблюдения и задали риторический вопрос: «Хотите сказать, это не вы толкаете Кэти Тейт?»
Тогда Роберт и умолк, больше не пытаясь себя оправдать.
Уиллис же красочно описывал всю трагичность случившегося, продолжая намекать на чистосердечное.
В момент, он был готов подписать любой документ, закричав: «Я согласен!», лишь бы кошмар закончился.
Единственным спасением – был Моррис: «Дядя поможет, он мне поверит», кто помог и при первой проблеме с законом.
Но пострадали не уличные гидранты или чьи-то газоны – умер человек, как завтра же уточнят во всех газетах и новостях: «маленький ангелочек».
«Страшнее оказаться вдали от общества, или же стать его врагом?»
Хотелось верить, что Моррис приведет своего адвоката – помощницу по всем вопросам, можно сказать члена семьи – Эндру Хэмптон.
