в Святую Церковь, куда ж еще! Мой Господин – ревностный служитель церкви и этим все сказано. Скольких таких, как вы, он спас от колдунов и ведьм, не счесть. И многому я был свидетелем.
Вы все еще хотите услышать мою историю, как я стал слугой инквизитора? Я готов вам поведать об этом. Я мало что помню из своей младенческой жизни, но история появления в ней моего Господина врезалась в память навсегда.
Мы жили в маленькой деревушке невдалеке от мрачных, но величественных серых гор, покрытых пихтовыми лесами. Хорошо помню свою матушку, которая вечно хлопотала по хозяйству, немного помню старших братьев и сестру. Впрочем, к делу это не относится.
Однажды в дверь нашей лачуги, крытой соломой, вошел человек, одетый в черное. Штаны, верхняя рубашка – блио, плащ с капюшоном, мягкие сапоги и даже перчатки – все было черного, как безлунная ночь, цвета. Мои братья, бросив свои дела, мгновенно куда-то исчезли с перепугу. Я же играл на полу и, пристраивая одну щепку к другой, не обратил никакого внимания на вошедшего.
Понаблюдав за мной несколько мгновений, незнакомец позвал меня: «Санчито!». Я нехотя оторвался от игры и обомлел: на груди у человека на толстой витой цепочке висела такая игрушка, каких в наших краях отродясь не видывали. Сквозь щель в ставнях маленького оконца на игрушку упал солнечный луч, и она блеснула тусклым золотистым цветом. Откуда мне было знать, что этот медальон – знак принадлежности к святой инквизиции?
Слегка улыбнувшись краешком губ, незнакомец подхватил меня на руки и присел на скамью у стола – потолок был слишком низок для него. Я потянулся ручонками к блестящей игрушке и начал забавляться с нею. И тут в лачугу вбежала запыхавшаяся и растрепанная матушка. Увидев меня на руках у незнакомца, она замерла у распахнутой двери и стала торопливо поправлять волосы.
– Приветствую тебя, женщина, – сказал человек в черном и попросил воды.
Матушка схватила деревянную кружку и, зачерпнув из кадки родниковой воды, с поклоном подала ее незнакомцу. Напившись, он передал меня матери, а я, недовольный тем, что теперь не могу дотянуться до игрушки, заревел во все горло. Матушка сунула меня вошедшей в дом сестренке и спросила дрожащим голосом:
– Чего изволите, преподобный отец?
Он ткнул пальцем в мою сторону и негромко произнес:
– Собери Санчо в дорогу. Я его забираю, будет мне служить.
Матушка, завопив и заливаясь слезами, упала ему в ноги и, стоя на коленях, стала целовать ему руки. Незнакомец слегка отстранился:
– Ну, будет, будет! Не обижу, – из кармана он достал какую-то небольшую круглую штуку и, подержав над огнем очага, стукнул ею по двери лачуги. – Это моя личная печать, женщина. Кто бы теперь ни вошел в дверь, он увидит, что вы под моим покровительством. Да и деревушка ваша тоже…
Повернувшись к двери
