добродетельная мать ничего об этом позоре не знает. Я всю свою жизнь посвятил Богу, чтобы изгладить сей родительский грех, потому и питаю отвращение ко всем светским забавам, ибо известно до чего они доводят. И так как за себя я теперь уверен, то ныне переживаю за тебя, моего сына.
– Будьте уверены, отец, я вас не подведу, – твердо ответил Дерек, утерев слезы.
С тех пор Эльза стала замечать, что в ее прежде подвижном, веселом сыне начала проглядывать скрытность, сдержанность во всем, даже в его любимой музыке. Она приписывала это его кризису отрочества. Дерек же, поразмыслив над увиденным, проштудировал много раз катехизис и пришел к выводу, что музыку писать все же не грех, если она заведомо не преследует низких целей.
Прошел год. И вот, однажды к ним в дверь постучал незнакомец, спросив, не дом ли это пастора Лансдорфа. Получив утвердительный ответ, он сказал, что прибыл сюда по приказанию министра иностранных дел лорда Болингброка и должен видеть преподобного отца Фридриха Лансдорфа.
– Его светлость лорд Болингброк, – сообщил Фридриху и Эльзе посланник лорда, – питая склонность ко всему прекрасному, а в данном случае к музыке, неожиданно для себя ознакомился с органными работами вашего сына. Он желает видеть его лично в королевском дворце Уайт-холле.
– Передайте светлейшему лорду Болингброку, что его желание будет исполнено, – сухо ответил Фридрих.
– За вами и вашим сыном прибудет карета, – сказал посланник и удалился.
– Только этого нам не хватало! – возмутился после его ухода пастор, но перечить самому министру иностранных дел не посмел.
Эльза же в душе радовалась за сына, и в назначенный срок принаряженный Дерек с отцом отправились в Уайт-холл. Воспитанный в строгости мальчик с удивлением разглядывал роскошно одетых людей и пышность убранства королевского дворца. Слуга проводил пастора с сыном до дверей аудиенц-зала лорда Болингброка и велел им ждать. В приемной сидели и другие люди, ожидающие аудиенции.
Через некоторое время двери отворились, и важный лакей произнес, вызывая следующего посетителя:
– Пастор Лансдорф с сыном!
Болингброк окинул любопытным взглядом вошедших: статного белокурого пастора и его тщедушного черноглазого сына.
– Что-то Лансдорф-младший имеет с вами маловато сходства, однако, – с интересом отметил лорд.
Краска бросилась Фридриху в лицо. «Он тоже несомненно знает о моем происхождении. Господи, неужели и в Англии спасения от этого унижения не будет?» – подумал он в отчаянии, но сдержанно ответил:
– Лансдорф-младший напоминает наружностью родню матери.
– Не важно, кого он напоминает, – со значением, но миролюбиво продолжал Болингброк и начал довольно любезно расспрашивать Фридриха об их жизни в Англии.
Дерек тоже незаметно разглядывал Болингброка: тот, по его мнению, чем-то походил на старую хитрую лисицу. Помимо него, в просторном аудиенц-зале находилось еще двое знатных вельмож, они спорили насчет какого-то
