от рыбаков волна плеснула на ноги; отскочив, Даша раздосадованно посмотрела вниз и вдруг взвизгнула:
– Ой, мамочки!
– Что случилось? – прокричал с реки Павел. Он остановился и посмотрел на жену.
– Паша, что это?
– Откуда же я могу знать? – Постояв, вновь двинулся навстречу течению.
Даша осторожно ковырнула носком песок и, не удержавшись, издала истошный визг, эхом разнесшийся по реке:
– Ай-й, мамочки, мамочки!
Павел, только поднявший в толще воды ногу, от неожиданности завалился набок, на мгновение скрылся с головой под волной, вскочил и, кинув бредень, испуганно бросился к жене:
– Что случилось?
Дарья, отскочив на несколько шагов назад, чуть не плача, показывала рукой на песок и поминутно причитала:
– Паша, что это? Что это?..
Павел рассек волну и вылетел на берег. Оставшись один, Трошка с минуту растерянно глядел на него, затем сплюнул и бросился следом. Павел тем временем уже тряс жену за плечи:
– Даша, что случилось? Успокойся! Ну, успокойся… Все хорошо…
– Что это? – всхлипывая, показала она глазами.
Павел обернулся, разжал пальцы и, быстро присев на песок, разгреб круглый, темный предмет.
– Что здесь? – запыхавшись, прохрипел выскочивший из воды Трофим.
– Череп… – не оборачиваясь, произнес Павел.
Трофим склонился:
– Вот тебе раз!
Павел поднялся и обнял жену.
– Прости, я мокрый, – тихо извинился он. – Ну что ты, дуреха, это же всего лишь череп. А еще биолог…
– Ну, вот и поели ушицы! – проворчал Трошка, стягивая с себя мокрую резину. – Придется трескать консервы…
– Что это… за мерзость? – прошептала Даша, с ужасом глядя на лежавшую на берегу находку.
– Это, Дашка, опосля, – мельком взглянув на сестру, заметил Трофим. – Первым делом надо Пашку разогреть… Застудится…
– Да, конечно, – потерянно пробормотала Даша. – Конечно, разогреть… Паша, я сейчас…
Она скрылась в палатке.
Трофим переобулся и, пока сестра шумно и долго копошилась за брезентовой стенкой, разложил наготовленные дрова, почиркал не сразу зажегшейся спичкой и, припав к земле, осторожно подул на занявшуюся кору. Язычки пламени, словно мотыльки, весело заметались меж смолистых кедровых поленьев, сгустив неожиданно опустившийся на поляну туман.
– Сейчас разойдется, – заверил Трофим, вставая, и кивком подозвал окоченевшего друга. – Давай, что ли, сюда…
Когда Павел, облаченный в свитер и толстые спортивные штаны, лязгая зубами, вновь подсел к огню, Трофим протянул до краев наполненную стопку:
– На, прими, однако, для согрева. Да и вещи просушить не мешало бы… Погрейтесь пока…
Он встал, подхватил на ходу торчащий в земле топор и бесшумно исчез в клубившемся за палаткой тумане. Через некоторое время
