возьмемся и начистим картошки, ладно? – Павел провел рукой по волосам жены и поцеловал. – Ну, пойдем, что ли?
На поляне Трофим появился спустя полчаса. Шел не спеша с разведенными в стороны котелками, словно боясь расплескать на себя воду, изредка, на ходу, для чего-то утираясь лицом об плечо, как если бы отбивался от надоедливых комаров.
Ужин проходил уже в полной темноте. Дарья вяло поковырялась в картошке, сдобренной тушенкой, задумчиво попила у костра чай и, отставив кружку в сторону, тихо уткнулась взглядом в полыхающие и пышущие жаром поленья.
– Даш, может, тебе выпить? – осторожно спросил Павел.
– Нет, не буду, – тихо ответила она. – Просто посижу.
– О чем думаешь?
Даша повела плечами:
– Странно как-то… Здесь погиб человек… А мы…
Друзья посмотрели друг на друга.
– А что остается, Даш? Бог знает, когда и было-то, бог знает с кем…
В наступившей тишине, слова Трофима прозвучали неожиданно:
– А я, кажется, могу сказать, кто это был…
Две пары глаз устремились на Трофима; тот даже смутился.
– За мысом нашел в прошлом году… Километра два от него… – словно оправдываясь, проговорил он. – Показалось, будто зверь какой у камня, вроде волк… Ну, я и стрельнул дуплетом…
– И что?..
– Ну, волк исчез! Как сквозь землю! Подхожу, склоняюсь… а под камнем – пластинка металлическая; стальная, скорее всего… Потом только понял – кобура деревянная была, такая как от маузера… У нас есть такая откуда-то, Дашка знает. А пластинка эта – аккурат от нее, кобуры, значит. Верно – прибита была: дырочки для гвоздиков имеются. Я примерял на своей – подходят; на ней также дырки имеются… Хотя попорчена сильно, пластина, но буквы некоторые остались…
Трофим протянул руку внутрь фуфайки, поерзал и осторожно вынул что-то, завернутое в носовой платок.
– Все из кармана не выложу… Вот – глянь! Это, историк, верно, по твоей части…
Он аккуратно, по одному, откинул концы платка и протянул находку Павлу.
Странное чувство охватило Павла, когда подернутая тлением пластина оказалась на ладони; ощущение чего-то неприятно-знакомого вдруг повеяло от шершавого кусочка металла…
– Ну-ка… посвети… – медленно произнес он.
Трофим натянул на лоб фонарик и включил свет.
– Действительно – буквы… «хра… шт… ан… Дунк… Ю… 18».
Даша подвинулась ближе:
– И что они могут означать?
– Трудно сказать… – Павел помолчал. – Здесь, что же – белые были? – спросил он вдруг. Трофим уставился на шурина.
– Ты не в глаза свети! – поморщился Павел.
– А что ты вдруг о белых? – удивленно спросил охотник, вновь опуская голову.
– Да так. Если «Дунк…» – часть фамилии, «Ю…» – одна из букв инициалов, то «18», возможно, – год, например – «1918-й».
– И что с того? В восемнадцатом здесь и красные шастали…
– Может
