паралич,привстал
с продавленного кресла!
Девица,
чтоб не закричать,
платочком
рот закрыла плотно…
Крупье
надменен,
будто он
потомок
целой стаи лордов…
А с краю
интернациональный хлыщ
и нарумяненная дама
играют!..
Рулеточное колесо
как будто
спелый взгляд удава…
Рулетка!
Она летит, летит!
Да так,
что в горле пересохло.
Налей-ка,
хитрюга-бармен,
рюмку чертового сока!..
Собратья!
Нечего грустить,
о бренном житии трепаться!
Сыграем!
Во что хотите.
Можно в карты.
Можно даже так —
на пальцах.
Заботитесь?
Ну что ж,
давайте сыгранем в заботу,
о дальнейшем
не кручинясь.
Не бойтесь!
Мы не обманем.
Не обманем.
Мы еще не научились.
Поэтому
плевать,
что кто-то одинок,
ждет помощи,
а кто-то плачет!
Поехали?!
Четыре сбоку.
Наших нет.
Не пляшут наши.
Ваши пляшут…
Поправим!
Пусть будет ставкой —
совесть!
Чтоб глаза осоловели…
Сыграем!
Давайте кинем кости.
Лучше сразу —
человечьи!
Пусть по степям они покатятся
и там белеют
зряшно…
Крупье спокоен,
будто кладбище.
Он стар.
И это страшно.
Крупье орудует лопаточкой.
Плывут орлы и решки.
И шар земной
летит сквозь ночь,
как будто шарик
от рулетки.
«Где-то оторопь зноя с ног человека валит…»
Аленке
Где-то оторопь зноя
с ног человека валит.
Где-то метель по насту
щупальцами тарахтит…
А твоего солнца
хватит
на десять Африк.
А твоего холода —
на несколько Антарктид…
Снова,
крича от ярости,
вулканы стучатся в землю!
Гулким,
дымящимся клекотом
планета потрясена…
А ты —
беспощадней пожаров.
Сильнее землетрясений.
И в тысячу раз беспомощней
двухмесячного пацана…
Оглядываться не стоит.
Оправдываться не надо.
Я только все чаще спрашиваю
с улыбкой и тоской:
– За что мне
такая мука?
За что мне
такая награда?
Ежеминутная сутолока.
Ежесекундный покой.
«Сейчас весна в походе…»
Л. Жуховицкому
Сейчас весна
в походе.
Сейчас дожди
