купивших здесь землю. Привыкшие к городской изоляции, они попросту не понимали, как соседи умудряются жить рядом, наблюдая друг за другом через сетчатый или деревянный забор, поэтому вокруг участка, ещё до основных работ, возводились эти заграждения, по цвету чаще всего тёмно-коричневые, за которыми весьма зажиточные, но очень трусливые люди прятались от всего окружающего мира. Гораздо более эстетично смотрелись кирпичные заборы, даже несмотря на то, что цель всех этих ограждений была примерно одинаковой – спрятаться. Кирпич, словно крепостная стена, элегантно скрывал роскошные владения, в то время как коричневые листы подло закрывали красивый вид.
– Уж лучше вообще без забора жить, – заявил я, указав на ряды подобных друг другу заграждений, – чем за таким убожеством.
– Недорогой, – отозвался водитель, – вот все его и ставят. Деньги на два этажа накопили, а на забор красивый нет, смешно… А у нас всегда так, – сказал он и махнул рукой, на секунду оторвав её от рычага коробки передач, – лишь бы, лишь бы.
Машина свернула с асфальтированной дороги на просёлочную. Солнце тем временем вновь скрылось за тучами, небо заволакивало непроглядной серой пеленой, но наше настроение, что странно, было всё ещё приподнятым.
На узкой дороге между двух рядов высоких тополей водитель поддал газу, и мы понеслись чуть быстрее. Спустя несколько минут мы проехали лесопосадку и свернули на единственную дорогу, ведущую к реке. Тогда, слева можно было разглядеть противоположный берег со стоящими на нём коттеджами. Реки не было видно – она располагалась в низине, но левее дороги на земле чётко проглядывалась линия обрыва. Там, внизу, обычно сидели местные рыбаки и обычные отдыхающие. Но лично меня всегда мало интересовала река с точки зрения практической, скорее, мне нравилось её эстетическое содержание: пейзаж с беседок отрывался действительно потрясающий, но особое впечатление, благодаря игривой игре солнца, водившего своими лучами по речной глади, производил замечательный серебряный блеск воды. Но в этот день о таком блеске можно было только мечтать.
На подъезде к беседкам, когда реку стало возможно разглядеть с дороги, нами было замечено, что течение сегодня крайне беспокойное; сильный ветер, что носился вдоль берега, отбивал всякое желание покидать тёплый салон; я лишь ненадолго опустил окно, как ощутил его свежее дыхание на своём лице.
Мы припарковались, натянули верхнюю одежду и, заприметив нашего собеседника издалека, направились к нему. Андрей уже ожидал нас в гордо возвышающейся над рекой белой деревянной беседке. На нём было чёрное пальто поверх тёплого свитера с длинным горлом, что по-особенному подчёркивал его острые скулы. Андрей сидел неподвижно и смотрел на воду, положив одну руку на бортик беседки. Когда мы были совсем близко, он, видимо, заслышав приближающиеся шаги, оторвал взгляд от серого, но всё ещё завораживающего пейзажа,
