Тогда объясни мне, почему, пока я, мои друзья и семья вынуждены голодать, ты и твои цепные псы буквально спите на золоте и набиваете себе брюхо, только и делая, что выжимая из своего народа последние крохи?
Один из стражников со всей силы ударил мальчишку по лицу. Тот тихо застонал и выплюнул выбитый зуб, при этом чуть не свалившись на пол. Видимо, сил держаться у него уже совсем не осталось.
– Прекратить! – рявкнул Эрих, а стражник отстал от мальчишки и спешно отошел в сторону. – Оставьте нас. Я сам займусь его допросом.
– Ваше величество, это… – попытался было возразить офицер, но его перебили.
– Это приказ вашего короля! Выполнять! – прорычал правитель, привстав со стула. – Вон!
Стражники, еще раз неуверенно покосившись на заключенного, покинули вслед за офицером камеру. Агнар, положив руку на плечо своего некогда воспитанника, негромко сказал:
– Я возражать не стану, но предупрежу: я не считаю, что это безопасно.
– Иди с ними, – бросил Эрих.
Когда тяжелая дверь лязгнула, изолировав правителя и преступника, король поднялся и стал медленно мерить камеру широкими шагами. Отравитель удивленно и настороженно смотрел на демона, который словно что-то напряженно обдумывал, отчего морщинки вокруг глаз стали еще глубже.
– Если хочешь избавиться от меня лично, величество, сделай это быстро, – процедил заключенный.
– Ну почему же? – рассеянно произнес король, сев наконец за стол. – Я пришел поговорить.
– Если ты о том, кто помог мне в этом деле, ты от меня и слова не дождешься!
– Я не об этом, – немного откинувшись назад и тем самым оказавшись преимущественно в тени, король спросил: – Неужели тебе не жаль твоих родственников, друзей, которые останутся без твоей поддержки. Ведь, буду честен, живым ты отсюда не выйдешь, – он тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону. – Я просто не могу допустить этого. Иначе я не смогу преподать урок другим.
Мальчишка похолодел. То, с каким спокойствием демон говорил об этом, пугало еще больше, чем если бы на него кричали и продолжали бить. Он просто констатировал факт: заключенного ждет смерть. А потому смысла в сопротивлении нет никакого.
– Кто-то помог обойти тебе защиту. Этого «кого-то» наверняка скоро выследят и также посадят в эти застенки, – тем же тоном продолжал правитель. – Поэтому узнавать у тебя, кто был твоим сообщником, я не буду.
– Тогда зачем ты здесь? Ты ведь явно трусишь, – оскалился заключенный, видя, как нервно король цепляется пальцами за ткань расшитых золотом одеяний, как поджимает губы, как он боится посмотреть в глаза тому, с кем говорит. – Боишься, что у меня припасен козырь в рукаве, и я смогу тебя достать? – он наклонился вперед. – Что же ты пытаешься доказать, сидя здесь и боясь меня? Связанного, избитого, пойманного. Неужто пытаешься пробудить собственную храбрость?
