этим занимается.
Ее охватывает чувство вины. Она не впустила путника передохнуть часок, не выслушала, не поделилась опытом. А ведь она кое-чему научилась. Вероятно, ее знания пригодились бы другим.
Мэлори отметает вину. «Нет!» – твердо говорит она себе. Неважно, как меняется и приспосабливается к тварям мир. Она и дети всегда будут полагаться на повязку – и только на повязку!
Мэлори у входной двери. Тянет за ручку, делает шаг и наталкивается на человека – кто-то стоит прямо на пороге. Мэлори заносит для удара нож, однако Олимпия успевает ее остановить:
– Мама! Это мы!
Мэлори не сразу верит. Она слишком погружена в мысли о Гари, Анетт, тварях, загадочном госте и его намерениях.
– Что вы тут делаете?! – Голос Мэлори звенит от ярости. – Вы забыли правило?
– Мама, случилось непредвиденное, – говорит Олимпия.
– Мы должны были тебе сообщить, – добавляет Том.
– Он вернулся! – пугается Мэлори.
– Нет, – успокаивает Олимпия, – не совсем…
Мэлори ждет. Слушает.
– Он оставил бумаги, – наконец говорит Том.
– Что?!
Сразу приходит мысль: там могли быть фотографии тварей. Мэлори ясно представляет, как дети смотрят на фото и теряют рассудок.
– Вы посмели их взять?!
– Мама, – перебивает Олимпия, – там длинные списки выживших, на много страниц.
«Наверняка они нашли имя Гари», – думает Мэлори. Ей тяжело представлять даже имя.
– И? Говорите!
Олимпия подходит ближе. Наверное, на случай если Мэлори закачается от новостей.
– Там есть список Сейнт-Игнаса, штат Мичиган… – начинает Олимпия.
– И что?
Сейнт-Игнас на Верхнем полуострове. Мэлори там выросла. Список выживших… Напрашивается предположение, однако Мэлори пока не допускает мысли…
– Мама, там твои родители. В списке. Они живы.
Глава 4
Мэлори в кабинете директора лагеря. На письменном столе до сих пор разложены канцелярские принадлежности бывшего владельца. Прямоугольный магнит для скрепок, желтый блокнот, календарь семнадцатилетней давности. Когда-то кабинет отделялся от столовой залы зеркальным стеклом – чтобы директор мог наблюдать за постояльцами, а они его не видели. Стекло давно перекочевало под кровать Тома как материал для очередного приспособления, которое Мэлори все равно не разрешит конструировать. Окно в столовую затянуто черной тканью.
Мэлори места себе не находит.
Это совершенно невозможно! Даже надеяться не стоит.
Или возможно?
Нет!
Или да?.. Она видела собственными глазами: Сэм и Мэри Волш.
Ну и что? У родителей очень распространенные имена. Сэмов – хоть отбавляй. Мэри и того больше… Да
