и прибавляет саркастически: – Лучше не бывает…
Дети шепчутся за дверью.
Том, конечно, спрашивает Олимпию, почему Мэлори так странно реагирует на хорошие новости. Олимпия ему объясняет.
Потому что прошло семнадцать лет. Потому что она давно похоронила родителей. Она свое отгоревала, и чувство невосполнимой утраты уже стало частью ее личности.
И вдруг список…
Это просто жестоко по отношению к ней!
Мэлори начинает плакать. Она представляет, как Гари сидит за столом с другим мужчиной – помоложе, уговаривает его сыграть роль переписчика, обещает золото или что там еще представляет ценность в новом мире.
– Слушай, сынок, можешь кое-что переписать и отнести в лагерь «Ядин»? Третий домик. Сделаешь? Вот эти два имени не забудь внести. Понимаешь, это наживка. Отдай или оставь на пороге. Надеюсь, рыбка клюнет. Ох и давно я за ней охочусь!
– Вранье! – говорит Мэлори. – Сплошное вранье! Это невозможно! Так не бывает!
Однако имена родителей упрямо лезут в глаза.
«Сэм и Мэри Волш», – написано черным по белому. И почерк не Гари.
Еще один листок из рассеянной по полу стопки бумаг привлекает внимание Мэлори. Он выпал из середины и нагло лег на самом видном месте – будто тоже борется за жизнь. На нем еще одна небылица, дополнительный повод не верить ни слову из этих бумажек.
Описание нового способа передвижения.
Поезд, который едет вслепую.
Точно, незнакомец что-то говорил… Поезд, кстати, идет на север.
Мэлори бросает в жар. Ей душно, словно стены вокруг нее сжимаются. Он следил за ней и детьми! Не выпускал из виду все эти годы!
«Нет, нет и еще раз нет! – думает она. – Слишком заманчиво, слишком гладко».
Сочный червяк опускается в воду. Мэлори проглотила бы его с жадностью. Она уже готова взять детей, покинуть относительно безопасное место, которое десять лет служит им домом. А на платформе будет поджидать Гари.
«Родители умерли, – убеждает она себя. – Умерли семнадцать лет назад».
Мэлори подбирает листок с описанием поезда. Начинает было читать, затем снова бросает на пол.
«Не поеду! Как бы не так!»
Решено: они останутся в лагере. Здесь безопасно. Здесь Том и Олимпия выросли. Превратились из детей в девушку и юношу, умных не по годам, обладающих острым слухом и жизнерадостных, несмотря на обстоятельства. Нет, она не будет подвергать их жизнь опасности ради своих интересов.
Мэлори слегка успокаивается – решение принято. Надо забыть сегодняшнее происшествие. Список, имена, перепись населения – все.
Она идет к двери, берется за ручку и бросает прощальный взгляд на пол.
Даже издалека имена хорошо видны. Они словно высечены на камне и никогда не сотрутся. Они прочнее, чем сама Мэлори. Она умрет, несмотря на все предосторожности, а Сэм и Мэри Волш на бумаге будут жить еще долго.
Мэлори зажмуривается.
Открывает
