разговорах, и меня это вполне устраивало. Однако другие уличные мальчишки меня несказанно нервировали, и потому я бывал там нечасто – только когда отчаянно нуждался в помощи или когда мне было чем поделиться.
Несмотря на то что я редко там бывал, мне все же приятно было знать, что в городе есть хоть одно место, где меня не станут пинать, шугать или плевать в меня. Когда я в одиночестве прятался на крышах, хорошо было знать, что на свете есть Трапис и его подвал. Это было почти как дом, куда можно вернуться. Почти как дом.
Глава 22
Время для демонов
За эти первые месяцы в Тарбеане я многому научился. Я узнал, в каких трактирах и ресторанах выкидывают самые вкусные объедки и насколько тухлой должна быть еда, чтобы тебя от нее стошнило.
Я узнал, что обнесенный стеной комплекс зданий близ пристаней – это храм Тейлу. Тейлинцы иногда раздавали нам хлеб, заставляя произносить вслух молитвы, прежде чем позволить забрать каравай. Я был не против. Это легче, чем просить милостыню. Иногда священники в серых рясах зазывали меня в церковь, чтобы помолиться там, но я успел наслушаться всякого и тотчас убегал прочь, независимо от того, успел ли я получить свой каравай.
Я научился прятаться. У меня было тайное укрытие на старой кожевенной мастерской, где три крыши сходились вместе: там можно было спрятаться от ветра и дождя. Бенову книгу я припрятал подальше под стропилами, завернув в мешковину. В руки я ее брал очень редко, словно некую святыню. Это был последний осязаемый кусок моего прошлого, и я делал все, чтобы с ней ничего не случилось.
Я узнал, что Тарбеан огромен. Пока сам не увидишь – не поймешь. Все равно, как море. Я могу рассказать вам о волнах и о воде, но все равно вы не получите ни малейшего представления о его размерах, пока сами не окажетесь на берегу. Вы не поймете моря по-настоящему, пока не очутитесь посреди него, так, чтобы со всех сторон было только море, бескрайнее море. Только тогда осознаете вы, как вы малы, как беспомощны.
Огромен Тарбеан был отчасти из-за того, что делился на тысячу мелких частей, и у каждой – свой особый нрав. Там был Подол, Скотопригонный двор, Прачечные, Средний город, Свечники, Кожевенная слобода, Портовая сторона, Смольный ряд, Портняжный проезд… В Тарбеане можно было прожить всю жизнь, и так и не изучить его весь.
Однако с практической точки зрения Тарбеан делился на две части: Приморье и Нагорье. В Приморье жили бедняки. Бедность превращала их в попрошаек, воров и шлюх. В Нагорье люди были богаты. Поэтому они были стряпчими, политиками и придворными.
Я провел в Тарбеане два месяца, когда мне впервые пришло в голову пойти просить милостыню в Нагорье. Городом полностью овладела зима, и из-за игрищ средьзимья улицы сделались опаснее обычного.
Меня это поражало. Каждую зиму, сколько я себя помнил, наша труппа устраивала Зимние игрища в каком-нибудь городке. Нацепив маски демонов, мы терроризировали местных все семь дней высокого
