вас просил, Максимилиан, найти мне лакея, слугу, денщика… Хоть кого-нибудь! Вы мне нашли человека?
– Ещё нет, кавалер, – быстро заговорил молодой человек, – нет подходящих…
– Так дайте мне шубу сами. Где остановился Бертье? Далеко? Конь понадобится?
– Нет-нет, – говорил Максимилиан, вытаскивая шубу из сундука. – Тут рядом.
Господа офицеры тоже вставали, собирались идти с ним, но Волков махнул рукой:
– Занимайтесь делом, господа, я сам схожу.
Бертье со своими людьми и вправду был недалеко от лагеря, в ста шагах. Они расположились в кустах, в зарослях барбариса, листья которого до сих пор не облетели и хорошо скрывали их от случайных взглядов. Тут и были солдаты Бертье, стояли мрачные, держали коней под уздцы, только кланялись командиру.
И ротмистр, с на редкость серьёзным лицом, молча поклонился Волкову, а тот протянул ему руку со словами:
– Ну, где он?
Бертье провел его за ближайший куст и показал мерина, через спину которого было перекинуто тело в хорошем доспехе. Тут-то Волков и понял, откуда берётся и мрачная молчаливость Бертье, и растерянность Максимилиана. Выше привязанных к подпруге коня рук мертвеца ничего не было, что сразу бросалось в глаза.
Кавалер подошёл ближе, чтобы рассмотреть всё как следует.
Проще говоря, труп был обезглавлен. Ладный и крепкий доспех рыцаря был в полном порядке, чёрный от старой крови горжет был на месте, а вот головы и шлема не было. И ещё раз кавалер был удивлён тем, что увидел, заглянув за кромку горжета. От такого удивления он ещё больше мрачнел. И не мудрено, ведь голова рыцаря не была отрублена и не была отрезана. Ткани мяса и кожи тянулись так, словно голову Рёдлю оторвали или, вернее, открутили.
Волков покосился на Бертье, что стоял рядом, ища у него каких-то пояснений или мыслей, но весельчак и храбрец Бертье вовсе не был славен своими умозаключениями. Он насупился и молчал, отводил глаза, стараясь не поймать взгляд кавалера.
– Где вы его нашли? – наконец спросил Волков.
– В десяти милях от поля боя, – ответил ротмистр. – Собаки след не брали, дожди со снегом, какой тут след. Ну, я подумал, что барон с Рёдлем направятся домой, и поехал на северо-запад.
– В десяти милях? – Волков прикинул что-то в уме. – Это рядом с лачугой монаха?
– На две мили западнее, ближе к границе владений барона.
Волков опять задумался, чуть постоял молча и стал принюхиваться. Нет, он не почувствовал запаха разложения:
– Когда вы его нашли?
– Вчера к вечеру ближе, но думаю, он там давно лежит, – пояснил ротмистр. – А не пахнет из-за холода, здесь, у реки, теплее, а за холмами вода ночью замерзает.
Как всё нехорошо выходило, как нехорошо. Два благородных человека уехали с поля боя живыми, и на его земле…
– Кстати, а что с бароном?
– Ах, да, – Бертье отошёл и стал рыться в мешке, что был приторочен к седлу его коня, наконец он достал оттуда вещь, – вот, думаю, что это барона.
Это
