что у тебя есть огромная привилегия, и грех было бы ей не воспользоваться. Ты столько узнаешь в университете: и об истории искусств, и о техниках, обо всех математических тонкостях! Подумай, насколько это тебе поможет.
Гарри все еще молчал. Я говорила мягко, но все же испугалась, что обидела его.
– О чем ты думаешь? Снова я не к месту со своей правотой? Мне просто хочется помочь тебе понять…
– Ты должна идти учиться, – перебил он, словно не слыша, что я говорила до этого.
– Что? – оторопела я.
– Тебе нужно держать экзамен и учиться. У тебя прочный фундамент для того, чтобы совершенствовать свои знания. Я же – пропащий. Мне это не нужно. Я поступил, чтобы уважить отца. Я люблю учиться, но сам. Университет не для меня. А вот тебе он помог бы прорубить дорогу к успеху.
– Успеху в чем? – я улыбалась его горячности.
– Да в чем хочешь! – он придвинулся ко мне. – Кэрри – ты особенная. Ты не такая, как все, и это основная причина, почему тебе стоит попробовать.
Я задумалась, он увидел это.
– Ты же говорила, что у тебя были мысли на этот счет. Что же изменилось?
– Женщинам запрещено получать высшее образование, если ты забыл. Нам запрещено практически все, что разрешено вам.
– Но в Кембридже множество учебных заведений! Я знаю, что в Лонгвесте принимают женщин с 1880–го года. Тебе стоит попробовать. Ты ничего не потеряешь, если ничего не выйдет. Но зато сколько обретешь, если все получится!
Я всегда мечтала учиться наравне с мужчинами, эта мечта казалась мне такой несбыточной и далекой, но именно она давала мне надежду на то, что когда-нибудь не я, но другие девушки смогут удостоиться такой волшебной привилегии.
– Я могу поговорить с друзьями из Лонгвеста, они наверняка знают правила приема и прочее. – Продолжил Гарри. – Что скажешь?
– Что мне очень повезло с новым другом. Спасибо, Гарри, – я взяла его худую руку с длинными, выпачканными краской пальцами. – Это лучшая твоя идея.
Мы вышли в гостиную, где все уже собрались на чай и о чем-то беседовали. Я подошла к креслу тетушки и села около нее, она по обыкновению улыбнулась мне и подставила щеку для поцелуя.
– Опять вели умные разговоры с мистером Смитом? – спросила она меня.
– Он принес мне коллекционные издания Скотта, тетушка. Он так стремится всем угодить, такой он добрый и участливый.
– Может, не всем, а только тебе? – В ее интонации и взгляде читалась игривость, не свойственная тетушке Кинг, я немало удивилась.
– Тетушка… как, право, можно…
– Не смущайся, милочка, это все мои шутки. Тебе нужна куда более достойная партия.
Я возмутилась про себя.
– А нужна ли… – почти шепотом произнесла я.
– Возможно, и не нужна, милая, – тетушка обладала тончайшим слухом. – Но, думаю, ты достойна хорошей партии. В отличие от твоей сестрицы.
– Тетушка? – я еле сдерживала смех.
– Умным женщинам всегда тяжелее выйти
