что в 90 км западнее Москвы. Кутузов приказал донскому атаману (о котором ходили разговоры, что в день Бородинской сечи он вроде бы был «не совсем трезв» и главнокомандующий был в курсе этой «хронической болезни» Матвея Ивановича – Я.Н.) держаться в Можайске «как можно долее для выигрыша времени и отправления раненых, коими были наполнены дома и улицы по недостатку подвод для перевоза их». В Можайск был доставлен тяжелораненный князь Багратион. Арьергард Платова занял позицию перед городом.
В полдень того же дня маршал Бертье приказал авангарду Мюрата с резервным кавалерийским корпусом и дивизией Дюфура преследовать русских и остановиться за Можайском в 7—8 верстах. Подойдя к нему, Мюрат послал гонца к своему императору с известием, что он уже может прибыть в город на ночевку. Но уже в 15 часов в нем завязался бой.
Он продолжался почти пять часов. Атаки Мюрата мужественно отбивались арьергардом Платова. Рельеф местности (непроходимый для конницы овраг реки Можайки) не позволял французскому маршалу ввести в дело все свои силы. Бой получился кровопролитным, жарким, и упорным. Неприятель нес потери, оказался ранен генерал О. Д. Бельяр.
В конце концов, противник вошел в Лужецкий монастырь. В полуверсте от него находились склады с провиантом. Можайский провиантмейстер М. Чириков и «магазейн-вахтер» С. Егоров, завидев неприятеля, исполнили приказ Кутузова: подожгли склады, чтобы не достались противнику. Так сгорел суточный запас провианта для 40-тысячной армии.
С наступлением темноты прибыл на место событий французский император, чтобы торжественно въехать на белом коне в Можайск. Как только выяснилось, что в нем не безопасно – бои еще отнюдь не закончены – пришлось разворачивать коня назад и ночевать в первой попавшейся деревне – Криушине. Такой «реприманд неожиданный» (Я.Н.) удручающе подействовал на все еще победоносного покорителя полуЕвропы (на западе еще не были в курсе совсем «неоднозначного» исхода Бородинского побоища и его тяжелых потерь – Я.Н.).
На следующий день – с шестого часа утра – арьергард Платова продолжал удерживать город шестью батальонами егерей, регулярной и иррегулярной кавалерией. Тем временем, главные силы кутузовской армии успели отойти от дер. Жуково (Кожухово) к Землину. Мюрат выдвинул вперед свои батареи, под прикрытием которых его войска снова пошли в атаку. Ответного огня орудий Донской конной артиллерии, расположенной на возвышенностях Можайска (Чертановские высоты), оказалось недостаточно для сдерживания противника. Пришлось арьергарду Платова отступить к дер. Моденово, что оказалось всего лишь в трех километрах от дневки главных сил Кутузова. Тяжелораненый в Бородинской битве генерал М. С. Воронцов в письме к сенатору Н. М. Лонгинову от 20 октября 1812 г. отмечал далекие по его компетентному мнению последствия этой ретирады: «Скорое отступление Платова на Можайск… решило отступление от Можайска всей армии,
