решил продолжить свое движение на соединение с Барклаем. Правда, проделать его уже по-другому: на Бобруйск, а оттуда на Могилев. При этом, он ему следовало всячески избегать согласно царской воле любых «решительных столкновений с сильнейшим неприятелем». Не теряя времени, еще 25 июня (7 июля), т.е. сразу же после ознакомления с волей государя, Багратион с основными силами двинулся в путь.
…Безостановочным маршем по яростной жаре постоянно меняя направление – то сыпучими песками, то болотами, то узкими путаными проселками войска Багратиона упрямо выдиралась из стальных клещей неприятеля. Изнуренные полковые и артиллерийские лошади не могли двигаться дальше. Буквально валилась с ног пехота. В полках недосчитывались отставших. Санитарные фуры были переполнены больными. Но остановиться хотя бы на сутки для передышки было невозможно – грозило окружение. Поэтому Багратион требовал идти еще быстрее. Вдоль колонн скакали на взмыленных лошадях адъютанты с его строгим приказом: не задерживаться, ускорить движение. Багратион, лично, проезжая вдоль растянувшихся колонн, торопил: «Быстрее, ребята… Быстрее…»…
Уже на следующий день он был в Несвиже. Здесь его, стоптавшие ноги, а кое-кто и обувку (за десять дней солдаты отмахали аж 240 верст!), войска получили трое суток на приведение себя в порядок («покурить-оправиться»).
Пока «царица полей» (пехота) приходила в себя, казаки М. И. Платова в боях у местечка Мир «дали прикурить» кавалерийскому авангарду Жерома под началом дивизионного генерала Мари-Виктор-Никола Латур-Мобура де Фэ, нанеся ему 27 – 28 июня (9 – 10 июля) чувствительный урон, хотя и не без помощи регулярных сил.
Вот как это было по рассказам очевидцев.
…Шедшие в авангарде кавалерийских колонн полки польских улан горели нетерпением быстрее ринуться в бой. Их вела против России мечта о великой и неделимой Польше. На словах Наполеон поддерживал идею воссоединения польских территорий, но отнюдь не собирался ее воплощать. Считая, что русские в панике отступают, польские уланы двигались вперед беспечно, в полном пренебрежении к противнику. Именно на это и рассчитывал смекалистый и гораздый на уловки Матвей Иванович, решивший действовать внезапно и хитро.
27 июня под Миром казаки применили свой любимый тактический прием – «вентерь» (рыболовная снасть – «верша» – с помощью которой рыба, попавшая в ловушку через узкое отверстие, уже не может выбраться назад). На самом деле это был давний монгольский прием, когда противника заманивали ложным отступлением, после чего внезапно наносился мощный удар из заранее выставленной засады.
…Над строгими синими мундирами и конфедератками, вознесенные на остриях пик в нежно розовеющее небо, плавно колыхались бело-малиновые флюгера. Заприметив на подступах к Миру казачью заставу, уланы немедля бросились в атаку. Казаки, изобразив великий испуг, кинулись от них
