с двумя чашечками кофе и вазочку с печеньем. Могилец мгновенно переменился в лице. От его учтивости не осталось и следа. Он холодно уставился на секретаршу.
– Вам что?
– Вот, кофе принесла, – пролепетала молодая женщина.
– Разве я заказывал? – в глазах Могильца сверкнула тигриная желтизна.
– Но вы сами велели перед приходом этого господина приготовить кофе, – стала оправдываться секретарша, бросив на меня растерянный взгляд.
– Еще один такой прокол, и вы будете уволены, – с нажимом произнес Могилец. – Если я занят, войти сюда можно только по моему вызову. Идите.
– Не обращайте внимания, – продолжал он после ухода подчиненной, снова превращаясь в гостеприимного хозяина. – Увы, персонал надо постоянно держать в кулаке, иначе он распустится.
Я поднялся с места. На прощание Могилец сказал.
– Желаю хорошего отдыха. У нас прекрасные врачи, воспользуйтесь возможностью пройти курс санаторного лечения. Для вас, естественно, бесплатно, я распоряжусь.
2
В двухкомнатном люксе была белая мебель. В спальне место боковой стены занимал шкаф-купе с тремя зеркалами от пола до потолка. В них отражались широкая кровать с тумбочками в изголовье и туалетный столик с пуфиком. Гостиную, как обычно, украшали мягкая мебель, сервант, набитый хрустальной посудой, с баром и встроенным холодильником, телевизор и видеоплеер. Сопровождавший меня носильщик в униформе сказал, что номер только сегодня утром привели в порядок, до этого в связи со смертью Разумовской он был опечатан.
Я развалился на кровати, наблюдая себя сразу в трех зеркалах, и думал о том, что несколько дней назад здесь спала, ходила, причесывалась, красилась, курила, принимала гостей, одним словом, жила известная певица и моя первая любовь Софья Разумовская. Казалось, в воздухе еще витал ее запах.
Я был рад, что удалось поселиться именно в ее номере. Отнюдь не из ностальгических чувств. Пусть не покажутся кощунственными мои слова, но, как профессионалу, мне нравится расследовать и раскрывать преступления, подобные убийству Разумовской. За ними, как правило, всегда скрывается какая-то очень важная тайна…
Итак, отрешившись от образа той, давнишней Софии, я стал анализировать имеющуюся у меня на сегодняшний день информацию.
Разумовская до своей гибели была популярной звездой, исполнявшей в основном песенки-минутки типа «Миша – дорогой мой пилот, возьми меня с собой в полет», или «Бай, бай, бай, меня не забывай. Знай, знай, знай, тебя я не люблю…» Почему-то с ударением в слове «люблю» на первом слоге. Как певица, Разумовская казалась мне довольно безвкусной, даже вульгарной. У нее были красивые ноги, которые она любила демонстрировать, носясь по сцене и крутя короткой юбкой, взметавшейся до трусиков. Но сопровождала она свои песенки таким темпераментом и азартом, что за эффектом
