за эту услугу вы должны мне отплатить.
– Что я должна сделать? – расширенными от удивления глазами она уставилась на меня.
– Как вас зовут?
– Роза.
– Вы и в самом деле словно роза, – скаламбурил я.
Щеки девушки заалели.
– Дайте мне на память этот букетик. Я был большим почитателем таланта Софии Разумовской.
– Да, конечно, возьмите, – она с облегченным вздохом положила букетик на стол.
– Эти цветы, наверное, тоже подарок какого-нибудь ее поклонника? —спросил я.
Роза в смятении помолчала, а потом ответила:
– Извините, нам не велено говорить на эту тему. Разрешите мне уйти?
Я кивнул. В третий раз, опустившись в книксен (никогда в жизни женщина не раздавала мне столько поклонов), горничная ушла. А я стал готовиться к ужину.
3
Я сразу почувствовал за столом атмосферу ядовитых паров. Так бывает порой в электричке или вагоне метро в «гнилую» зиму, когда спереди, сзади и сбоку – одним словом, всюду чихают, кашляют и сморкаются. Ты находишься в окружении зараженного воздуха и почти физически ощущаешь, как болезнетворные бациллы проникают в тебя. Невозможно уклониться от них и нельзя определить, какая станет роковой и заразит тебя простудой, гриппом и прочими малоприятными вещами.
Так и сейчас. Ядовитые микробы холодности и даже неприязни витали вокруг меня. Они явно исходили от мужчины и женщины, сидевших за столом напротив. Сквозь зубы поздоровавшись, когда метрдотель подвел меня к столу, они, хотя мы были абсолютно незнакомы, сразу стали подчеркивать дистанцию, отторгать меня, словно я был для них инородным телом.
Нисколько не смущаясь данным обстоятельством, я принялся за ужин.
– Разрешите представиться, Витольский Альберт Францевич, собственной персоной. Шоумен.
Грузный мужчина средних лет с пышной шевелюрой и красным, слегка отечным лицом, шумно плюхнулся в кресло справа от меня.
– Весьма приятно. Левашов Сергей Петрович, журналист, – в тон ему отозвался я.
– На труп всегда собираются шакалы и грифы, – зло бросила женщина.
Эффектная крашеная блондинка, она часто морщила нос, словно ее мучил насморк. Лицо ее при этом сплющивалось, становилось маленьким и некрасивым.
Я размышлял, какую роль выгодно играть сейчас. Этакого плейбоя, разбитного малого, которому все сходит с рук? А, может быть, некоторой загадочной личности, с намеком на большие связи?
– Я видел, как перед обедом вы подъехали на белоснежном «Мерседесе», – почтительно произнес Витольский.
– Я был на приеме у губернатора, – небрежно бросил я. – Его представитель встречал меня в аэропорту.
Ядовитые пары, витавшие над столом, стали незаметно рассеиваться, уступив место выжидательной тишине. Роль моя, кажется, определилась.
– Вы знакомы
